Моя история, Абараи-кун…

[Тамми]

Название: Моя история, Абараи-кун…
Автор: 711
Рейтинг: PG, думаю
Персонажи: Кира, Абараи, Ичимару
Жанр: драма
Disclaimer: Bleach, и его герои принадлежат Кубо Тайту, из написания фан-фика я не извлекаю материальной выгоды
Предупреждение: вероятно ООС, продолжение драббла «Странная ночь»

Посвящается Haruyuki Hoshimai, человеку, который собственно попросил меня написать это (надеюсь, не пожалеет), и всем фанатам Изуру.

Когда я учился в Академии, я был влюблен в Хинамори-кун. В те годы, она была еще девчонкой со смешными хвостиками, такой милой и веселой. Когда я позволяю себе оглядываться назад, в прошлое, я понимаю, что дни, проведенные в Академии, были для меня самыми счастливыми. Я, Хинамори-кун и Абараи-кун… Тогда все было так просто…
Момент, когда все переменилось, я прекрасно помню… Это было тогда, когда над моей головой просвистел Шинсо, сокрушив Пустого, который уже приготовился меня сожрать.

Если бы в Академии меня спросили, чьим лейтенантом я хотел стать, я бы, вероятно, назвал капитана Кучики. Он всегда был для меня образцом настоящего шинигами. Но капитан Айзен рекомендовал меня капитану Ичимару, и я не смог отказать. Разве я мог отказать старшему по званию, человеку, который спас мне жизнь?
Даже несмотря на то, что мне было немного не по себе в присутствии новоиспеченного капитана, я старался ему угодить изо всех сил. А отношение капитана ко мне всегда было одинаковым. Он всегда был со мной предельно вежлив. Спокойным голосом благодарил за проделанную работу. Он обращался ко мне по имени, но никогда не старался стать ко мне ближе, чем к остальным офицерам третьего отряда.

Абараи-кун сейчас смотрит на меня, и я знаю, что он чувствует себя виноватым. Наверно, думает, что разрушил нашу дружбу…
- Хоть ты не поступай так со мной… - говорю я с усилием.
А, теперь в его глазах непонимание. Сейчас, как никогда, я бы хотел быть тем Кирой, которого ты знал в Академии, Абараи-кун. В те годы на признание в любви я бы сказал что-то вроде:
«Знаю, знаю, а еще тебе нельзя пить, Абараи-кун!»
Или,
«Да как же можно не любить первого студента Академии?»
Тогда я бы смог все обратить в шутку и вывести нас обоих из неловкого положения.
Абараи-кун помогает мне подняться с колен, и мы некоторое время идем вперед в молчании. Из-за облака начинает проглядывать луна, но я не поднимаю глаз.
Мы останавливаемся у высокого дерева, Абараи-кун достает фляжку и протягивает мне.
- Вот, вода, Кира.
Его голос звучит уже совершенно обычно.
Я откупориваю фляжку и делаю пару глотков.
- Эм… Я, конечно, не самый чувствительный человек на земле… - Абараи-кун отводит взгляд, и говорит нарочито грубым тоном. - Но ты, вроде как мой друг… Может, расскажешь, что не так?
Я вытираю рот тыльной стороной ладони.
- Знаешь, как он поцеловал меня в первый раз? – произношу я совершенно обыденным тоном.
Абараи-кун вскидывает голову, недоверчиво глядя на меня, а меня уже несет саке. Коварный напиток, думаешь, что выветрился, а вот и нет. А может, мне просто нужно все это сказать…
- Абараи-кун… Я похож на слабака?
Абараи-кун молчит, на его лицо теперь падает лунный свет, и я вижу бесконечное удивление.
- Я слабак и есть. Тогда… той ночью… я просто ничего не смог сделать. Сидел за столом…

Я сидел за столом, разбирая бумаги, когда капитан Ичимару вошел в офис.
- Не стоит так зарабатываться, Изуру… Зачем мне больной лейтенант?
- Капитан! – я начинаю вставать, но капитан кладет руку мне на плечо и заставляет снова сесть.
- Эти бумаги же могут подождать до завтра? Такая ерунда. Иди к себе.
- Да нет, все в порядке. Хотя это пустяковая работа, нужно ее доделать.
Над моей головой раздается смех.
- Прости, я не это хотел сказать. Я не имел в виду, что твоя работа – ерунда. Напротив, ты не оценим, Изуру. Да уж, капитан Айзен разбирается в людях.
- Э… - я не знаю, что на это ответить.
Рука капитана все еще лежит на моем плече, и постепенно в мою душу закрадываются страх и тоска. Мне кажется, я никогда не смогу понять, что на уме у этого человека.
- … и сообщишь шестому отряду. Хорошо?
Я вздрагиваю, в ужасе понимая, что поглощенный собственными эмоциями, прослушал приказ капитана.
- В чем дело?
- Пожалуйста, простите меня! – я вскакиваю, и капитан Ичимару отступает на шаг.
- Да не волнуйся ты так, - в его голосе сквозит ирония. – Ни один капитан еще не умер, из-за того, что его лейтенант витает в облаках.
- Я… я не… - начинаю заикаться, и его губы растягиваются в еще более насмешливой улыбке.
- Ты настолько правильный ребенок, что мне больно на тебя смотреть, Изуру.
Он шагнул ко мне, и взял мое лицо в ладони. Сейчас меня парализовал самый настоящий ужас.
Я не сопротивлялся, когда его губы коснулись моих. И потом тоже, никогда…

- Ты понимаешь, Абараи-кун? С того момента, как он впервые поцеловал меня, в моей голове точно стоит непрекращающийся гул. Это человек проник в мои мысли, в мою душу, а я ничего не сделал, чтобы это остановить. Я… как марионетка. Я сделаю все, что он скажет. Буду защищать его, даже если мне это будет стоить жизни. Я так его боюсь, если бы ты знал… Только если этот человек исчезнет, гул в моей голове прекратится…
Абараи-кун переводит на меня взгляд, и к моему огромному облегчению, на его лице нет отвращения ко мне.
- Да, не все так просто с этими капитанами, - говорит он негромко.
А потом опускается на землю и опирается спиной о дерево.
- Абараи-кун…
- Мне, кстати, этот Ичимару никогда не нравился! - воодушевленно произносит Абараи-кун. – Странный, с тупой улыбкой, этот кансайский акцент… Как его вообще сделали капитаном!
- Э… Ну, у него все-таки есть хорошие стороны, - неуверенно говорю я.
Абараи-кун смотрит на меня снизу вверх.
- Да нууу?
- Ты говоришь как он, - заявляю я недовольно.
С его губ слетает смех, потом он поднимается и хлопает меня по плечу. Рука такая тяжелая, я удивляюсь, что меня не прибило к земле.
- Не парься, Кира. Все как-нибудь уладится. К тому же, не забывай, ты не один.
Я невольно улыбаюсь. Ты не изменился со времен Академии, Абараи-кун. Спасибо, что выслушал, спасибо, что не пришел в ужас, спасибо за эту ночь. А то я уже разучился быть искренним даже с собой.

@темы: яой/слэш, фанфикшен

---

Странная ночь(Фик)

[Тамми]

Название: Странная ночь
Автор: 711
Рейтинг: PG
Жанр: бред? драббл
Персонажи: - Кира, Абараи
Содержание: - наверно, яой, хотя…
От автора: - первый фик, и с этими героями в качестве главных персонажей, очевидно, последний

Как я сказал Кире, что люблю его? Мы шли из бара, где успели изрядно нагвоздиться, на его щеках пылал румянец от алкоголя. Это была темная ночь, луна совсем ушла за облака, и Кира то и дело спотыкался. А я подхватывал его и смеялся, и говорил, что не понимаю, как такой неловкий мальчишка мог дослужиться до лейтенанта.
В Академии у меня всегда было желание защищать его, хотя он и мог постоять за себя сам, я почему-то всегда за него боялся. Друзьями мы стали по его инициативе. Он быстро избавил меня от легкой зависти, которую я испытывал к этому чистенькому пай-мальчику. И я сам не заметил, как привязался к человеку, который, скажу прямо, не относился к моему любимому типу людей. А потом мы стали практически неразлучны. Его присутствие вытеснило из моей головы даже мысли о Рукии. Но я никогда не думал о моем отношении к нему, как о любви.
Так почему же, у меня вырвались именно эти проклятые слова, когда я в очередной раз подхватил его и неожиданно даже для себя прижался губами к его волосам?
- Не надо, Абараи-кун, - неожиданно четко произнес он и рванулся вперед.
Не пройдя двух шагов, он упал на колени, глядя перед собой. Не знаю, что на него нашло. Его глаза остекленели, это меня изрядно перепугало, и последний хмель вылетел из головы. Глядящий в пустоту перед собой Кира представлял собой почти сюрреалистическое зрелище. Когда его взгляд обрел осмысленность, первым, что он увидел, было мое встревоженное лицо.
Он остался ребенком? Все, что он считает неправильным, подавляет его? Он просто хотел быть лучшим студентом Академии Духовных Искусств, потом стать лейтенантом, добиться всеобщего уважения... Поддерживать со мной чисто товарищеские отношения. Что на меня нашло, блин? Я же не чувствую так, как сказал…
Происходящее начинает казаться мне сумбурным сном, и тут Кира произносит фразу, которая вносит еще большую путаницу в мои мысли:
- Хоть ты не поступай так со мной…
И как, спрашивается, это понимать?..

@темы: яой/слэш, фанфикшен

---

=)

[Ментал]

Название: Свидааанко!
Автор: mr Hell
Категория/Рейтинг: PG
Жанр: romance\humor
Пары/Персонажи: - Ishida\Rukia ,. Ичиго, Чад.
Статус: - Произведение закончено
Содержание: - свидааанннкооо!
От автора: -
ЭТО МОЙ ПЕРВЫЙ ФИК!
слоган фика " атомная война... погибли миллиарды людей...- Ичи! нарисуй брови на моем противогазе!! - кричала Рукия " .
Проба пера. По словам критиков есть ООС : ) строго не судить % )



Проснувшись, он почувствовал как жара давила на грудь. Дышать было практически нечем. Исида встал с кровати и подошел к окну, отодвинув занавески, он посмотрел на небо. Солнце впилось в него своими лучами.
- Н-да, сегодня будет тяжелый день.
Размышляя над тем, что он сегодня будет делать, Исида собрал вещи и направился в ванну. Сняв одежду, он взглянул в зеркало. «Красавец», - подумал он поправляя очки: « Сегодня совсем нечего делать…может мне пригласить кого ни будь на свидание? Или просто пойти гулять? Надо подумать... » . С этой мыслью он залез в ванну и включил душ. Какое же это блаженство, подумал он, стоя под струей практически ледяной воды. В такую погоду это был единственный способ избавиться от жары. Пробыв в ванной еще пятнадцать минут, Исида все-таки заставил себя вылезти .
«Кому бы позвонить?» - думал он вытираясь полотенцем. В дни школьных каникул достаточно сложно найти «свободную» от дел девушку. Исида подошел к журнальному столику, открыл верхний ящик и достал оттуда маленькую записную книжку в кожаном переплете. Пролистав несколько страниц , начал звонить «кандидаткам» . Как и предполагалось , все с кем бы Исида хотел пойти – оказались заняты. Кроме одной. Он не знал как её пригласить, это было сложно по одной причине. Всего лишь одной. Набрав номер, он ждал ответа.
- Доброе утро Рукия! Как дела?
- Сейчас я немного занята. Тут внезапно появилось пара десятков пустых . Что-то случилось? Я не припомню что бы ты мне хоть раз звонил, – в трубке были слышны звуки битвы, удары, взрывы. Исида вспомнил, как выглядит занпакто Рукии - Содо Но Шираюки…да, он действительно был красив.
- Я, как бы это сказать…Хотел бы пригласить тебя на свидание, – проговорил Исида в трубку.
- Что? Свидание? Исида , тебе плохо? Ты заболел? – удивленно спросила Рукия .
- Я здоров черт возьми. Ты пойдешь или нет? Если нет, я сейчас найду кому позвонить.. Или вообще пойду с Ичиго! – злобно проговорил Исида.
-Ха ха ха ! Не знала что тебе нравятся мальчики, – через смех ответила Рукия. – Ладно, через пару часиков я думаю что мы закончим с пустыми. Давай в шесть у дома Ичиго? – с неожиданной серьезностью продолжила она.
- Договорились, – ответил Исида и бросил трубку.
«Наверное не стоило этого делать» - решил он. Но все же начал думать над тем , чем они займутся вечером. Выбрав одежду, по его мнению подходившую к этому случаю, он думал чем бы заняться, пока есть свободное время.
Тем временем Рукия и Ичиго разбирались с пустыми.
- Ичиго!!! Слева еще двое!
- Вижу! Блин! Я не слепой! Не учи ученого!
- Кого? Да ты тупее тумбочки Кона, придурок! – сказала Рукия и прыгнув ударила его ногой по башке.
- Ата-та! Больно же мать твою! – повернув голову в сторону Рукии, сказал Ичиго.
- Не будешь нос задирать! У меня тут шоковое состояние! Ты представь – меня Исида на свидание пригласил! Так что надо побыстрее справиться с пустыми, а то опоздаю!
- Кто? Исида? Ты шутишь, наверное? – сквозь смех проговорил Ичиго.
- А что такое? Хочешь вместо меня пойти? – подмигнув ответила Рукия.
-Неее! Спасибо! Мальчиками не интересуюсь!
- А он бы не прочь, – с издевкой сказала Рукия.
- Схватит отвлекаться! – крикнул Садо.
-Я уже забыла, что ты здесь Садо! – крикнула она парню, стоявшему в аллее, метрах в тридцати от нее. Он так же убивал пустых. Но сейчас у него появилась секундная передышка.
- Быстрее раскидаем их – быстрее освободишься, – крикнул он в ответ, одновременно убивая очередного пустого.
Когда они закончили отчистку от пустых – было уже пол пятого вечера. Они сражались около трех часов. Уставшие и измотанные они собрались домой.
- Ну наконец то! Ичи! Давай скорее, мне еще на свидание успеть надо.
Вернувшись в свой Гигай, Рукия поправила прическу. Подождала Ичиго, который в очередной раз вылавливал Кона, временно пребывавшего в его теле. Они направились домой. Пробравшись через окно в комнату Ичиго, Рукия сразу забралась в свой шкаф и заперлась там. Периодически она вылезала оттуда, в очередном наряде, для того что бы посмотреться в зеркало. Она остановилась на непривычном для нее сарафане. Белом, с рисунком из лепестков роз. Выглядело, конечно, странно для нее, но очень красиво. « Не слишком ли я серьезно готовлюсь?» - спросила она сама себя, кружась у зеркала и оценивая свой внешний вид. Недолго думая, об этом она продолжила приводить себя «в божеский вид». Пришлось одолжить у младшей сестры Ичиго сумочку, как раз подходившую к её сарафану – такую же белую. Своей у неё, к сожалению, не было. Она по мальчишески всегда носила все в карманах.
- Ладно, Ичи! Я побежала! – сказала она дремавшему в постели Ичиго и выпрыгнула в окно.
Она встала напротив дома Ичиго. В запасе еще было немного времени, поэтому она стала накручивать круги вокруг лужайки.
В это время Исида поправлял воротник своей белоснежной рубашки. Он остановил выбор на достаточно строгом летнем костюме «под смокинг». Надел очки с золотой оправой, которые он надевал в своей жизни всего два или три раза. Они были предназначены для очень важных встреч и случаев. Он сам не знал что его толкнуло на это, но ему было приятно снова их надеть. Закончив поправлять костюм, он взглянул на часы и подпрыгнул на месте.
- Черт! Опаздываю! – прорычал Исида и, хлопнув дверью, выбежал из дома.
Времени у него было в обрез, поэтому он решил использовать технику «Хирэнкюаку», что бы добраться вовремя. Прыгая по крышам домов он должен был успеть.
Рукия посмотрела на часы. Маленькие, золотые с блестками, она вспомнила, как она их купила, когда они с Ичиго ходили по магазинам.
- Ну и кто из нас девушка? Ты опаздываешь Исида,- сказала она в пустоту.
Через несколько минут Исида уже был на месте.
- Извини Рукия, запоздал немного… - отдышавшись, сказал он.
Достав платок, он вытер пот с лица. На улице и так было достаточно жарко, явно не время для использования таких техник. Все равно, что бегать в плюс пятьдесят градусов по горячему песку.
- Да ладно, все в порядке. Все равно меня давно не приглашали на свидание. Лишние пять минут ничего не решают, – сказала девушка и отвела глаза в сторону.
- Ты очень мило выглядишь, когда смущаешься, – улыбаясь, заметил Исида.
«Все же, мне кажется, я не зря её пригласил. Она очень красиво выглядит, когда не носит свою школьную форму. Да и в шихакушо она вполне сексуальна» - рассуждал про себя Исида.
- Ну что, пойдем? – спросила Рукия, повесив сумочку на левую руку, намекнув этим на то, что её нужно взять под руку.
Они медленно, не торопясь, направились к центру города. Исида планировал прогуляться через парк и сходить в ресторан в торговом квартале. Словно переливающееся светло-голубое небо вдали переходило в розово-красные краски. Солнце уже на четверть зашло. Деревья отбрасывали тени на дорогу, по которой они шли. Воздух был просто переполнен романтикой.
Они шли и довольствовались видом. Этот вечер был действительно красив. Людей в парке было уже меньше чем обычно. Мимо них проходили мамы с детьми разного возраста.
- Иногда я жалею, что я шинигами, – прервала тишину Рукия.
- Почему же?- посмотрев ей в глаза, спросил Исида.
- Потому что не могу жить в этом мире как все…Не могу наслаждаться обычной человеческой жизнью, – глядя на пробегающих мимо детей, ответила она.
Исида заметил этот взгляд, но решил промолчать. Тут он ничем не мог ей помочь или как-то утешить. Погуляв еще где-то пол часа, они направились в торговый квартал. Там они зашли в ресторан , выбрав месте подальше, дабы никто не помешал – сделали заказ и сидели разговаривали. Наевшись до отвала, они вышли на улицу. Был уже поздний вечер.
- Может ты сегодня останешься у меня? До моего дома тут двадцать минут ходьбы…
- Ну…Это заманчивое предложение. Я уже не помню когда спала на нормальной кровати.
- Тогда ко мне?
- Окей, пошли!
Они шли медленно, играя в разнообразные игры по пути. Исида помогал держать равновесие Рукии, когда она ходила по перилам. Было весело и романтично. Как только они добрались до дома Исиды, он попросил подняться на второй этаж и ждать его там, пока он приготовит свой «фирменный вечерний чай» . Рукия поднялась на второй этаж и вошла в комнату, дверь которой была открыта. Не успев войти, она остолбенела. Целая коллекция кукол стояла у стены. Было такое чувство, что там их около сотни. Все в разных костюмах и очень красивы. Взяв одну в руки, она увидела на костюме инициалы Исиды. «Неужели он все это сделал своими руками?» спросила себя Рукия. В этот момент в комнату зашел Исида, от испуга Рукия выронила куклу и она упала на пол.
- Исида! Неужели ты это все сам сделал? – удивленно спросила Рукия, поднимая куклу с пола.
- Да. Я же люблю шить. Я, если ты помнишь, состою в кружке рукоделия вместе с Иноуэ, – поставив поднос с двумя кружками чая, ответил Исида.
- Это просто прекрасно! Я в жизни такой красоты не видела! – рассматривая очередную куклу, сказала Рукия.
Они сели за стол, стоявший у окна и начали пить чай. Разговорившись, они погрузились в воспоминания. За этот вечер они многое узнали друг о друге. Все время Исида был в напряженном состоянии. Выбрав момент он все таки решил сказать.
- Рукия…можно задать вопрос?
- Да, конечно Исида.
- Ты… эм… Влюблена в кого-нибудь?
- Эээ… С чего такие вопросы? – покраснев спросила Рукия.
- Интересно…
- Ну, эээ… это слишком личный вопрос….я не могу на него ответить…- отводя взгляд ,ответила Рукия.
-Я бы хотел… Эм… Это очень сложно для меня…
- Чего?
- Я хотел бы признаться… Я люблю тебя… Уже достаточно долгое время…
- Я...Я…не…не могу! Извини Исида! Я люблю… другого. Спасибо за вечер, – Выбегая из комнаты, в слезах крикнула Рукия.
Было такое чувство, будто нет ничего под ногами, будто вся вселенная потухла и больше никогда ты не увидишь света. Резкое чувство одиночества и ненужности. Он взял одну из кукол и сжал в руках так, что у нее сломалась шея и руки. Что делать он не знал. Решил оставить все как есть и на время засесть дома.

@темы: гет, фанфикшен

---

немного набросков:

[AYRIN anry MORTEM]

предупреждение относительно трафика)))

---

[IAM PROSTO]

Bleach 28
Fma 38
+ baner dgm [lenaly]


Тут www.diary.ru/~IAMPROSTO/p54440167.htm

@темы: аватары, манга, аниме

---

занесло

[Olvar.]

по просьбам трудящихся, а если быть точнее под дулом пистолета была нарисована сея картинка. ноу притензий - первый арт.

@темы: фанарт

---

драббл "Кладовка"

[ROksi_]

Название: Кладовка
Автор: ROksi_
Бета: нет
Персонажи\Пейринг: Ренджи, Нова
Жанр: юмор
От автора: для Небесный Ящер

читать

Урахара, поняв, что лейтенант шестого отряда теперь будет часто появляться в мире живых, однажды просто завил, что ему надоело каждый раз создавать новый гигай.
В принципе, так было даже удобней. Быстрее уж точно, да и привыкаешь как-то.
Такие «многоразовые» гигаи торговец хранил в задней комнате, дверь в которую, несмотря на здравый смысл, не подумал снабдить даже самым простеньким замком.
Если бы обычному человеку довелось заглянуть сюда, то Урахара прославился бы, как последователь синей бороды. Правда, тот собирал только тела своих жен, а здесь и мужских было полно. Например, гигай самого Ренджи.
Лейтенант подозрительно посмотрел на него. Кто знает, что с ним делали, пока хозяин отсутствовал?
Для непосвященного комната выглядела жутковато. То ли аккуратным Урахара не был в принципе, то ли обязанность следить за размещением гигаев досталась Джинте, но они были разбросаны по всей комнате в художественном беспорядке. Для ужасающей картины «Домашний уют в представлении маньяка-убийцы» не хватало только луж крови и запаха разложения.
Ренджи внимательно посмотрел на свой гигай, сомневаясь: не сменить ли определение «маньяк-убийца» на «маньяк-извращенец», уж больно поза, в которой лежало тело на другом гигае, была… интересной.
Лейтенант помотал головой, отгоняя непрошенные мысли и обхватив собственное тельце, переложил его.
Нижний гигай показался Ренджи смутно знакомым.
Капюшон на молнии закрывающий низ лица, красная челка. Нова, кажется… Один из душ плюс.
Ренджи всегда было интересно, зачем он так одевается? У него заячья губа, шрамы? Вроде бы кто-то говорил, что лицо у этого Новы вполне нормальное, но тогда какой смысл его прятать?
Ренджи обладал одним недостатком, который сам искренне считал достоинством, - любопытством. Вот и сейчас оно не дало хозяину просто одеть свой гигай и покинуть кладовку.
Когда еще представится такой шанс?
Ренджи осторожно взял язычок молнии и потянул ее вниз, потом отогнул ткань и жадно уставился на открывшееся лицо.
Красивое, но не живое.
Без своего обитателя гигай все равно производил впечатление, хотя Ренджи хотелось бы увидеть его при других обстоятельствах. Но тогда вряд ли ему дадут расстегнуть эту молнию.
Лейтенант чуть наклонился, взъерошив теплым дыханием челку гигая, и почувствовал на себе чей-то взгляд. Он резко разогнулся и выхватил меч. Мало ли что водится в кладовках у бывшего главы Исследовательского Института.
Но в дверях стояла только маленькая мягкая игрушка.
Если Ренджи не ошибался, это… Он мгновенно покраснел.
- Мне просто стало интересно…
Нова еще некоторое время постоял в дверях, молча глядя на него, а потом развернулся и ушел.
- Ничего нельзя оставить… - Ренджи оставалось только надеяться, что эти слова ему просто послышались.

@темы: фанфикшен

---

[IAM PROSTO]

Bleach 18
Fma 36
Lamento 6
Nana 6 + baner

тут www.diary.ru/~IAMPROSTO/p54357820.htm

@темы: аватары, фанарт

---

Короткие рассказы

[rony-robber]

По заявке:  Jo
Рейтинг: PG
Жанр: Romance
Пейринг: Ичиго/Рукия

Тут

Как всегда Рукия плескалась в душе добрых полчаса. Всё это время Ичиго лежал, скрестив руки за головой, и, хмурясь, прислушивался к звяканию многочисленных флаконов, баночек и бутылочек, без которых ни одна девушка почему-то обойтись категорически не может.
Но вот, наконец, ритуал омовения, видимо, подошёл к концу и дверь ванной комнаты негромко скрипнула. После чего по коридору прошелестели лёгкие шаги и Рукия тенью вошла в комнату.
- Ещё не спишь? – поинтересовалась она у парня
- Неа.
- Ложись уже – полночь скоро. А завтра контрольная по английскому.
Куросаки фыркнул.
- Good night, - пожелала Рукия и шустро забралась на такую знакомую полку в стенном шкафу.
Тут же, не успела она прикрыть створку, как Ичиго подскочил с кровати, мигом очутился рядом и схватил девушку за запястье.
- Ичиго, ты чего?!
- Ничего, - буркнул и.о. шинигами распахивая настежь дверь шкафа и бережно, но крепко, облапив ошалевшую от такой наглости Рукию.
- Пусти меня, я спать хочу! - прошипела Кучики-младшая, беспомощно и бестолково трепыхаясь в сильных руках.
- Да кто тебе мешает, - проворчал Ичиго, пытаясь увернуться от острых кулачков, охаживающих его по рёбрам, - Не дёргайся, я ж тебя не насилую! - прикрикнул он, кидая Рукию на кровать.
Тут же его настиг пинок в самое не предназначенное для этого место, который он, слава ками, успел блокировать.
- Ты что вытворяешь, Куросаки? Думаешь, если раз переспали, так теперь имеешь право тащить меня к себе в койку, когда заблагорассудится?!
- Балбеска! - ответил Ичиго и кинул в девушку одеяло, - Укройся!
- Что на тебя нашло? - спустя минуту, придя в себя, прошептала Рукия, теребя манжет пижамы.
Шинигами навис над ней хмурой взъерошенной глыбой и медленно, с расстановкой произнёс:
- Ты. Больше. Никогда. Не. Будешь. Спать. В. Шкафу.
В темноте глаза Рукии казались нарисованными чёрной тушью на белой бумаге лица. Она с недоумением смотрела на Куросаки:
- Ты приказываешь мне, Ичиго?
Парень вздохнул и досадливо поморщился:
- Рукия, ну что ты как ребёнок, чес-слово. Приказывает твой брат в поместье, а я просто говорю как есть. Ну почему я каждый вечер должен наблюдать, как моя любимая девушка прячется от меня же в шкафу! Тебе не кажется это глупым?
Кучики-младшая не нашлась, что ответить.
- То-то и оно, - довольно усмехнулся рыжий шинигами, заранее празднуя победу - Я хочу, чтобы ты была рядом. Мне кажется, ты тоже этого хочешь, иначе бы не возвращалась каждый день в наш дом и не ночевала бы в моей комнате.
- Я не… - попыталась было возразить Рукия.
- Если ты боишься, что я буду к тебе приставать, то успокойся, - пробурчал Ичиго, отворачиваясь, чтобы достать второе одеяло, - Пока ты не позволишь, я пальцем к тебе не притронусь. Так что спи спокойно. Здесь, на кровати, - завершил он свой воодушевлённый монолог, плюхаясь на матрас и каким-то непостижимым образом моментально закутываясь в одеяло, из глубин которого тут же донеслось приглушённое «Спокойной ночи».
Спустя пять минут Ичиго уже безмятежно спал, а Рукия всё ещё не могла сомкнуть глаз, вспоминая его слова.
- «Мне кажется, ты тоже этого хочешь», да? – она повернула голову и с нежностью посмотрела на непривычно умиротворённое лицо спящего Куросаки, - Кажется, ты прав…
Словно в ответ на это, Ичиго заворочался и, выпростав руку из-под одеяла, обнял Рукию за плечи и накрепко прижал к себе. Девушка замерла, а Куросаки потёрся носом о её шею и, что-то бессвязно пробормотав, продолжил спать.
- И это он называет – пальцем не притронусь, - улыбнулась Рукия, прислушиваясь к сонному дыханию за своим плечом и осторожно поглаживая обнимающую её руку.
В конце концов, она действительно уже давно не могла спокойно спать, не слыша его мерного дыхания за тонкой фанерной стенкой шкафа. А так было намного лучше. И гораздо ближе.
- Пусть будет так, - засыпая, улыбнулась Рукия, - Пусть будет…

По заявке:  mysteryofobscurity
Рейтинг: G
Жанр: Angst, Philosophy
Ключевые слова: Ренджи, грусть, звёзды

Тут

Ренджи пил.
И в этом не было бы ничего удивительного, если бы лейтенант Шестого отряда пил у себя в казарме, на территории десятого отряда или, на худой конец, в поместье Кучики.
Но Абарай сидел на кромке крепостной стены, окружающей Сейретей и, прижавшись спиной к нагретым за день камням, цедил «Саппоро» и смотрел на мерцание огней Руконгая. Пиво он прихватил с грунта во время последней высадки и теперь, вскрыв запасники, методично уничтожал добычу.
Ренджи думал.
Сей факт вообще не поддавался осмыслению. Но дело обстояло именно так. Лейтенант думал не о делах Отряда, позабытых отчётах или закупке чая для капитана. Не думал Абарай и о Рукии, до сих пор лежащей в лазарете или осунувшемся от забот Кучики-старшем, не думал о тотальном напряжении, которое не отпускало всех в Готее с тех пор, как была отбита первая атака на Каракуру. То, что это была лишь первая атака, не сомневался никто. Главнокомандующий и капитаны не вылезали из зала заседания и не выключали экрана, через который шла связь с миром живых – пренебрагать советами Урахары или молодецкой удалью Куросаки сотоварищи больше бы никто не рискнул…
Ренджи допил бутылку и аккуратно отставил её к каменному зубцу – туда, где выстроилась ровная шеренга опустошённой ранее тары. «Саппоро» чуть грело кровь и звёзды, неторопливо вспыхивающие на небе мира мёртвых, казались крупицами сахара, просыпанными на тёмно-синюю скатерть.
Ренджи думал о том, что пришло время перемен.
Слишком многое за последний год отсохло и отпало точно кленовые листья по осени. Изменилось всё. Изменились все. Кто-то умер. Кто-то ушёл. Кто-то возник неожиданно, словно рыжая вспышка кометы на небе. Кто-то ожил. Точнее, пока ещё только оживал – медленно, как замёрзшее в зиму дерево. Кто-то тосковал. Кто-то беспробудно пил. Кто-то копил в душе мрачную решительность.
Всё и вся изменилось. И это неплохо. Это даже хорошо. Что не меняется, то стоит на месте, а значит – умирает.
Ренджи просто было грустно. Поэтому он достал и откупорил последнюю бутылку пива. Сейчас вот допьёт и пойдёт решать дела насущные. На завтра ведь объявлена высадка в Уэко Мундо. А пока он ещё может позволить себе слабость – хотеть, чтобы хоть что-то осталось неизменным в вечно переменчивом мире. Хоть что-то. Хоть вкус пива на языке.

По заявке:  [KpLt] Schu von Reineke
Рейтинг: G
Жанр: Angst, Romance
Пейринг: Гин/Мацумото

Тут

Научилась драться за придуманную честь,
Научилась пить, когда хочется есть,
Научилась петь, когда нечего пить,
Научилась любить, когда незачем жить –
Женщина всегда она…

«Женщина», Ольга Арефьева и группа «Ковчег»

***
- Ты похудел.
Суровая нить улыбки лишь растянулась ещё шире. Ей-ей, кто о чём, а она о его комплекции.
- Рангику-ча~ан, ты всё та же!
Да?
Ну что ж, и в его голосе всё те же интонации – неизбывная язвительность ехидны и утончённая горечь от осознания того, что всю глубину его шуток не понимает никто.
Но даже если она не понимала всей меры сарказма, это её не задевало. Она видела поверх. Она смотрела вглубь того образа, который звался Ичимару Гин – бывший капитан, нынешний ренегат. Она знала, что ядовитый лис когда-то был всего-навсего лисёнышем – любопытным, смелым, открытым. Хотя нет, открытым он не был никогда, но столь далёким и насквозь ненастоящим – застывшим символом подлости и угрозы – он всё-таки не был.
Почему, глядя на него теперь она вспоминала актёров театра Кабуки?
Постоянная маска. И щёлочки-глаза. И белые волосы – прядь к пряди, ровнёхонькие. И на лице лишь условность да вечная улыбка – чёрная прорезь на белом листе картона.
Что же за роль он себе выбрал в итоге?
- Рангику-ча~ан, не грусти.
Порыв ли осеннего ветра, его ли рука мимолётно коснулась края длинного шарфа?
Неужели ещё что-то помнит.
- Гин… - она так и не произнесла того, что хотела сказать. Просто стояла и глядела на то, как ветер треплет его чёлку. Как он, помимо воли, зябко поднимает воротник синего шерстяного пальто и смотрит на неё, рыжую, роскошную – ни дать, ни взять воплощение золотой осени.
Всего лишь смотрит.
Так и разошлись в противоположные стороны на одной из узких улочек Каракуры. Неведомо, почему вдруг столкнулись. Хотя, может быть, только затем, чтобы понять, что в последнем бою их уже ничего не будет останавливать. Нечему останавливать. Всё перегорело. А память, какой бы она ни была, не будет помехой для того, чтобы ощутить в руке знакомую тяжесть рукояти меча.
Осень – время окончательных решений.

@темы: фанфикшен

---

Kuchiki Rukia. Мой косплей

[Gokudera.]

Фотографии с сегодняшнего Виктори.

смотреть фото

@темы: косплей

---

[IAM PROSTO]

Angeligue 1
Bakumatsu 1
Bleach 33
Deaht note 5
Eureka7 2
Fma 6
Gakuen heaven 3
Gintama 2
Kyou Kara Maou 2
Zettai Kareshi 1
Love neko 2
Tsubasa Reservior Chronice2


Тут www.diary.ru/~IAMPROSTO/p54194107.htm

@темы: аватары, манга, аниме

---

[IAM PROSTO]

29 bleach + baner black lagon



www.diary.ru/~IAMPROSTO/p53641933.htm

@темы: аватары, манга, фанарт, аниме

---

Горшочек, вари.

[Vendy V.L.]

Цитатой с няш.орга навеяло.

"Первый в истории релиз занпакто: Горшочек, вари!"



качество рисунка плохое, Венди знает.

@темы: фанарт

---

хей хей принемайте новинькую ^^

[Утайсин]

вот сопственно мое творчество, рисовалось еще летом)))

@темы: фанарт

---

[Alex-chan]

Намедни приходила пьяная муза и вслед за ней нарисовался кривоватый Хитсугайя
выставляю на всеобщее обозрение, тапочки и яд принимаются)

@темы: фанарт

---

Клубника, шоколадки и арранкары 7. by Meow

[meow-fix]

Название: Клубника, шоколадки и арранкары.
Автор: Meow-chan
Жанр: Юмор. В стиле Мяу юмор.
Персонажи\Пары: Хитсугая\Улкиорра, Айзен\Ичиго. Упоминание Шунсуи\Укитаке, Тоусен\Д. Рой, Айзен\Ичимару, Бьякуя\Хисана, Хисана\ОС, а также упоминается Ичимару, который домогался Хитсугаю.
Фэндом: Bleach
Отказ от прав: Не мое…
Рейтинг: PG-13, хотя может и выше стать.
Предупреждение: ООС легкое и не очень, Гримджау-не-совсем-арранкар и Ичимару.
издевательство над отношениями Бьякуи и Хисаны.
Статус: закончен
Эта глава посвящается Карин-тюремщица, так как написана в честь ее дня рождения (правда, он прошел больше месяца назад, но что поделаешь). Поздравляю и прости, что так долго. Зато наконец-то закончено.

глава 7-ссылка
все главы

@темы: фанфикшен

---

There is no despair, there is a ...love

[RianoneL]

No despair... by ~RianoneL on deviantART

@темы: фанарт

---

Кайен/Рукия

[Мировега]

Название: Баллада
Автор: я, Мировега
Бета:  Tadanori
Фэндом: Блич
Жанр: чисто номинально - сонг-фик
Рейтинг: пусть будет PG-13
Пейринг: Кайен/Рукия, Кайен/Мияко (все чрезвычайно условно), Ичиго
Размер: мне проще воспринимать это как цикл драбблов
Статус: закончен
Дисклаймер: не мое - и слава богу. Слова песни принадлежат Канцлеру Ги.
От автора: писалось в подарок для  Альнаира на День Рождения.

Слетают на плечи
Обрывки несказанных слов,
Банален и вечен,
Сюжет, к сожаленью, не нов –
Так единодушно
Над этим смеется свет:
Ты мне очень нужен,
А я тебе - вовсе нет.

- Кайен-доно! Кайен-доно, да подождите же вы!
Лейтенант тринадцатого отряда удивленно оборачивается и едва успевает отступить сторону – девушка-торопыга спотыкается и кубарем летит ему под ноги, непременно сбив бы, останься он на прежнем месте. Он незаметно улыбается и тут же спрашивает суровым тоном:
- Что случилось, Рукия?
- Вас хотел видеть Укитаке-тайчо, Кайен-доно!
Кайен вздыхает и протягивает ей руку, помогая подняться; Рукия смотрит на него счастливыми глазами. Он улыбается уже открыто и тянется потрепать ее по волосам:
- А спешить-то зачем так было?
Все в отряде знают: Кучики Рукия по уши влюблена в своего лейтенанта, да и сложно было ни о чем не догадаться, глядя на эти сияющие глазищи. Кажется, не в курсе оставался только сам лейтенант, но с Кайеном-доно ничего нельзя сказать наверняка – возможность понять, шутит он или же говорить серьезно, выпадает достаточно редко. Шинигами тринадцатого даже подтрунивали на эту тему, но не обидно: Рукию в отряде любили. Ну и Соде но Шираюки был достаточно весомым аргументом в пользу благоразумного молчания, разумеется.
Рукия смотрит на него непонимающими глазами; кажется, возможность того, что можно поискать его не спеша, просто не приходила ей в голову. Кайен ухмыляется и качает головой:
- И что же мне с тобой делать, Кучики? Подобное рвение на работе – довольно-таки тревожный симптом. Может, мне отправить тебя в четвертый отряд? Ненадолго, на недельку-другую?
- Опять вы шутите, Кайен-доно, – говорит Рукия обиженным голосом, но Кайен видит пляшущих в ее глазах бесенят. – Разве не в этом заключается моя работа шинигами?
- Всем бы твое чувство ответственности, – хмыкает лейтенант. – Ладно, пошли уж, чудо мое. Что там хотел Укитаке-тайчо?
Рукия едва поспевает за ним смешным семенящим шагом, на ходу рассказывая о поручении капитана; он не слишком вслушивается и просто наслаждается моментом. Жизнь прекрасна, и надо быть полным идиотом, чтобы этого не понимать.

Искусство притворства
С досады постигла давно,
Ведь это так просто –
Смеяться, когда не смешно,
И вместо проклятий
Придумать приветствий вязь,
При виде объятий
Осколками слез давясь.

Особняк Кучики – большой, пустой и тревожный; каждый раз, когда Рукия заходит внутрь, она отчетливо осознает: ей здесь не место. Многочисленные поколения аристократов ощутимо давят ей на плечи, и она чувствует себя все той же руконгайской оборванкой, непонятно как выбившейся в люди. Но по странной иронии судьбы ей отныне предстоит называть это чужое место своим домом, и она старается из всех сил, но пока получается что-то не очень. Особняк продолжает казаться ей большим, безумно пустым и холодным.
Свою лепту вносит в это ощущение и Кучики Бьякуя, глава клана, невесть зачем и почему снизошедший до безродной выскочки. Лучше уж оказались бы правдой те отвратительные слухи, что ходили по Академии во время ее вступления в клан, – это было бы хоть понятно; но нет, глава клана Кучики неизменно безукоризненно вежлив и не позволяет себе в сторону своей названой сестры ни одного лишнего движения. И это, в общем-то, хуже всего. Да, она уважает и преклоняется перед нии-сама, но вежливость и уважение – это, наверное, все же не совсем то, что соответствовало бы ее представлениям о семье. Совсем не то. Но изменить что-либо не в ее власти, и Рукия старается убедить себя в том, что этого вполне достаточно. В конце концов, ей и так безумно повезло… Глупо было бы сердить судьбу мечтами о большем.
Кайен-доно перевернул ее взгляд на мир в целом и аристократов в частности – слишком не похож он был на нии-сана, слишком не похож на нее саму – ту, которой она так хотела стать. Его существование таким, какой он есть – бред, иллюзия, мара; такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Аристократы – величественно-надменны, презрительно-холодны; аристократы никогда не ведут себя неподобающим образом просто потому, что это ниже их достоинства. Она прекрасно вызубрила этот урок и хорошо знает, как полагается себя вести аристократам, пусть даже среди них каким-то образом затесалась девчонка из Руконгая.
Со временем Кайен-доно удостоился почетной должности исключения из всех мыслимых и немыслимых правил, и ей иногда безумно жаль, что ее фамилия отныне – Кучики, а не Шиба.

Сердце бьется, словно в клетке мышь,
Лезет в уши тишина.
Полночь рвется, рядом ты стоишь,
Словно призрак из плохого сна.

На территории тринадцатого отряда почему-то темно, тихо и абсолютно безлюдно; даже в кабинете капитана не горит свет, хотя Укитаке-тайчо частенько засиживается допоздна над какими-то документами или просто с интересной книгой и чашкой зеленого чая. Рукия мимоходом удивляется этому факту, но не останавливается и идет дальше – ее ведет что-то, непонятное даже ей самой, но чему совершенно невозможно противиться. Вот она уже прошла административный корпус, вот – площадки для тренировок; ещё чуть-чуть и она дойдет до границы территории отряда. Внезапно в стороне она видит отблеск огня и машинально смотрит в ту сторону, соображая, чтобы это могло быть, но, так ничего и не придумав, просто идет в том направлении. Через какое-то время она уже может разглядеть, что это костер, который окружила толпа шинигами – здесь, наверное, собрался весь тринадцатый отряд. Не успевает она изумиться подобному, как кто-то за ее спиной говорит:
- Опять опаздываешь, Кучики.
Рукия в страхе разворачивается, но уже на полпути облегченно вздыхает: это всего лишь Кайен-доно, теперь он расскажет ей, что здесь происходит, теперь все будет хорошо. Она спрашивает:
- Кайен-доно, а что случи…
- Потом, все потом, – прерывает ее лейтенант. – Пошли, нас уже заждались.
Он быстрым шагом направляется в сторону костра; Рукия едва-едва за ним поспевает, но не решается попросить лейтенанта идти не так быстро. Идти становиться все труднее и труднее, но она упрямо следует дальше. И лишь добравшись до границы освещенного круга, Рукия понимает, что больше не сделает и шага – перед ней будто кто-то возвел невидимую стену, не пускающую ее к остальным. Так она и замирает, на рубеже между светом и тьмой; Кайен-доно будто не замечает, что ее больше нет рядом, и останавливается лишь возле самого пламени. Затем медленно оборачивается, и ей становится не по себе от его тяжелого взгляда.
- Что ты там застыла, Кучики? Тебе требуется отдельное приглашение?
Рукия хочет сказать, что не может идти дальше, но грудь внезапно что-то сдавливает и она не может уже не то что говорить, но даже вдохнуть. Судорожно хватая ртом воздух, она мельком замечает нечто странное – с формой Кайена-доно что-то не так. Но ей сейчас слишком не до того, и она просто говорит себе, что неровный свет костра сыграл с ней дурную шутку.
- Ну, Кучики? – в голосе лейтенанта слышится нетерпение. – Где ты там?
- Я… я сейчас, Кайен-доно, – эти слова даются ей с трудом; внутренний голос буквально вопит об опасности, но Рукия все никак не может понять, что именно ей угрожает. Глаза непонятно с чего начинают отчаянно слезиться; поморгав пару секунд, она все же понимает, что именно кажется неправильным, и тихо вскрикивает от ужаса. Форма Кайена-доно залита кровью, и в отблесках костра она расцвечена во все оттенки багрового.
- Кайен-доно…
Лейтенант адресует ей вопросительный взгляд, как будто и не заметив ее испуга:
- Чего тебе, Кучики?
- Вы ранены, Кайен-доно? – голос Рукии срывается, подсознательно она ощущает, что что-то здесь не так, что-то неправильно, но не может осознать – что именно. И это пугает и настораживает, хотя она и так уже перепугана дальше некуда.
Кайен-доно несколько секунд смотрит на свое залитое кровью косодэ, затем поднимает взгляд на Рукию и улыбается:
- Ерунда какая. Так ты идешь, Кучики?
Если бы она могла, Рукия бы попятилась – настолько чужой выглядела эта кривая усмешка на губах Кайена-доно; но ее ноги будто приросли к месту, и счастье ещё, что лейтенант тоже не больно-то спешит идти ей на встречу.
- Кайен-доно…
- Ну хватит, Кучики! Я и так провозился с тобой дольше, чем следовало.
Его лицо неожиданно меняется – осунулись скулы, запали глаза, горящие каким-то странным зеленым цветом, образовался провал на месте носа, безобразно опухло лицо; теперь он похож на какую-то странную помесь утопленника со скелетом, и это страшно как никогда. Существо, бывшее несколько секунд назад лейтенантом тринадцатого отряда, ловит ее взгляд и ухмыляется; между острыми зубами мелькает длинный тонкий язык. Рукия кричит от переполняющего ее ужаса, кричит, но не может сдвинуться с места и даже оторвать взгляд от этого чудовища – не может. А оно все ухмыляется и делает шаг ей на встречу; Рукии кажется, что она падает в темную, бездонную пропасть, и что так будет продолжаться вечно, и…
…Она просыпается с криком.

Вот спрятаться мне бы
И сердце закрыть на засов;
Уставилось небо
Глазами испуганных сов,
И времени кости
Я в злобе иду ломать:
Я жду тебя в гости –
А ты не придешь опять!

- Командировки на грунт за прошедший месяц: Кувабара Мизуна, десятый офицер тринадцатого отряда, срок пребывания на грунте – неделя… Эй, Кучики, ты там заснула, что ли?
Рукия вздрагивает, заслышав голос лейтенанта над ухом, и широко распахивает готовые вот-вот закрыться глаза. Спать хотелось безумно, а один вид этих проклятых документов повергал в столь беспросветное отчаянье, что хотелось пойти и утопиться в первой попавшейся луже. Но нельзя: она сама вызвалась помочь Кайену-доно разобраться с бумагами, и теперь надо довести это дело до конца.
- Все в порядке, Кайен-доно, не беспокойтесь, – она с трудом подавляет зевок и снова утыкается в скучный отчет о распределении миссий на грунт, затылком ощущая внимательный взгляд лейтенанта.
- В порядке? С каких это пор ты научилась врать вышестоящим, Кучики? – Рукия вздрагивает повторно: Кайен-доно стоит прямо перед ней, хотя она готова поклясться, что ещё секунду назад он сидел за своим столом. – Ты даже моего приближения не заметила. Нет, Кучики, ты уже не работник.
- Кайен-доно… – в голосе Рукии слышатся беспомощно-панические нотки; больше всего на свете она боится сейчас, что ее выставят за дверь, хотя ещё совсем недавно буквально мечтала о таком повороте событий.
Лейтенант непреклонно качает головой:
- Иди-ка ты спать, Кучики. Все равно ведь скоро уснешь, а спать на документах не так уж удобно, поверь моему опыту.
Рукия уныло кивает и плетется к выходу, чувствуя себя паршиво как никогда, и физическая усталость здесь даже почти ни при чем. Внезапно ей в спину доносится:
- Эй, Кучики, не грусти ты так. Вот закончим с этими дурацкими отчетами, так выберемся куда-нибудь в Руконгай, проведем парочку тренировок.
Она медленно разворачивается и ошеломленно пялится на улыбающегося лейтенанта; стараясь не показывать своего волнения, спрашивает:
- Быть может, завтра, Кайен-доно?
Рукия замирает от нахлынувшей надежды, но Кайен-доно качает головой:
- Вряд ли я сегодня закончу, да и надо будет занести завтра эти грешные отчеты в канцелярию первого отряда. Как-нибудь позже, ладно?
Она печально кивает; Кайен-доно вновь утыкается в бумаги, и ей не остается ничего другого, кроме как выйти и плотно прикрыть сёдзи за собой. Несколько секунд Рукия просто стоит, прислушиваясь к тихому шелесту кисти и шороху бумаги; затем, бросив прощальный взгляд на пробивающийся из-под сёдзи свет, неслышно уходит.
Что же, когда-нибудь – это гораздо лучше, чем никогда.

Я так лицемерна –
Рецепт очевидно-простой –
С той девочкой нервной,
Кого ты считаешь женой.
Улыбки как листья
Растут на моих губах,
И все ж от убийства
Меня отделяет шаг.

В Руконгае поздней осенью сыро, влажно и чертовски холодно – это время вообще не способствует активной трудовой деятельности, а уж на учения шинигами идут с донельзя кислыми лицами и прямо-таки похоронным настроением. Но когда кому-то там наверху – даже не руководству отряда, а как минимум со-тайчо – попадает под хвост некая вожжа, безжалостно выгоняющая отряды на так называемые «учения»-мучения, то остается только сжать зубы покрепче и молчаливо подчиниться приказу. Хоть и высказав нецензурно в глубине души все, что ты об этом думаешь.
Рукия вздыхает и покрепче приживается к дереву, ствол которого неизвестно каким образом умудрился остаться почти сухим. За ночь выпала обильная роса, а утром для полного счастья ещё и объявился густой туман, снижающий видимость практически до нуля, но бессердечное начальство это не остановило – половину отряда все равно выпихнули в засады «отслеживать возможные угрозы спокойствию Сейрейтея», не обращая внимания на жалобные стенания страдальцев. Так что теперь Рукии предстояло торчать в каких-то влажных кустах как минимум до обеда, и ее эта перспектива ничуть на радовала. «Ксо, да какие угрозы для безопасности Сейрейтея в такую погоду, в самом-то деле?»
Внезапно где-то рядом с ней раздаются шаги; Рукия замирает, вся превращаясь в слух. Неизвестный едва слышно шелестит прелой листвой под ногами и тихо ругается, споткнувшись о какой-то корень. Рядом с ней кто-то хмыкает, и Рукия думает, что незнакомцев двое, только шаги второго совсем не слышно. Этот второй вдруг с явной насмешкой приглушенно говорит:
- Дальше можно уже не скрываться – ты и так переполошил всю округу.
Голос кажется смутно знакомым, но Рукия все никак не может вспомнить, где же она его слышала, пока первый из странников не огрызается в ответ:
- Ну не всем же быть прирожденными следопытами. Я вот с лесом не дружу.
Это же Кайен-доно, потрясенно думает Рукия. Кайен-доно, а с ним Мияко-сан; вот почему голос показался ей таким знакомым. «Что они делают здесь, так далеко от лагеря?»
- Ты же вырос здесь, в Руконгае. Как ты можешь не дружить с лесом?
- А ты думаешь, почему я удрал в Сейрейтей? Эти чащобы достали.
- Страшная тайна наконец-то раскрыта, – мелодично смеется в ответ Мияко-сан. – А я-то думала, ты хотел выполнить свой долг шинигами.
- Ну и это тоже, конечно…
Внезапно перед опешившей Рукией возникло торжествующие лицо лейтенанта, издавшего победный клич:
- Ага, нашел! Что ж ты молчала все это время, а? Мы уж тебя ищем-ищем, ищем-ищем, а ты как сквозь землю провалилась.
- К-кайнен-доно… – Рукия беспомощно смотрит на лейтенанта, ничего уже не понимая; сзади мягко отзывается Мияко-сан:
- Нас послал Укитаке-тайчо, Рукия.
- Ага, несмотря на все протесты Кийоне и Сентаро он все-таки выбрался к нам, – подхватывает Кайен-доно. – И как только увидел эти издевательства над дежурными, сразу приказал всем возвращаться назад в лагерь, не слушая возражений наблюдателя из второго отряда. Так что мы теперь ходим и извещаем о сей радостной вести самых патрульных.
- Ну и гуляем заодно, – с легкой улыбкой замечает Мияко-сан.
- Если это можно назвать прогулкой, – ворчит Кайен-доно, но Рукия видит, что это напускное. Какие-то странные чувства обуревают ее душу – не ревность, нет; она уверена, что это что угодно, но только не ревность. Скорее зависть и горькая радость, что вместе они – Кайен-доно и Мияко-сан – по-настоящему счастливы.
- Я пойду тогда? – нерешительно спрашивает она. – Я замерзла…
- Конечно иди, – кивает Мияко-сан. – А мы ещё прогуляемся.
Рукия кивает и спешным шагом направляется к лагерю; Кайен-доно за ее спиной театрально стонет:
- А как же я, о бессердечная?!
Мияко-сан что-то весело ему отвечает, но Рукия уже не слышит – сейчас она способна думать только о подушке и теплом одеяле.
И, наверное, это к лучшему.

Красным цветом что-то бьет в глаза,
Сердце ядом пролилось;
Под рассветом крови полоса –
Слава богу, просто не сбылось…

Тьма вокруг удивительно неправильная – не бывает такой непроницаемой чернильной густоты, да ещё и почему-то с багряным оттенком; Рукия это осознает, но как-то смутно, краем сознания. Сейчас ее больше занимает вопрос, каким образом она вообще здесь оказалась, но ответ найтись почему-то не спешит, а темнота вокруг все сгущается и сгущается, хотя дальше, казалось бы, уже некуда. Нет предела совершенству, меланхолично думает Рукия, и с опозданием удивляется сама себе – мысль ощущается чужой и холодной, как зажатая в руке ледышка. Да и тело ничуть не лучше; странная апатия захватила ее настолько, что она даже не заметила ее прихода, а сдвинуть с места руку или ногу все равно что пытаться поколебать основы горы Фудзи.
Рукия закрывает глаза, хотя, в общем-то, здесь нет абсолютно никакой разницы, с открытыми глазами ты стоишь или закрытыми – перед тобой все та же пугающая чернота. Но в этом жесте она видит некую ноту протеста против неестественного бессилия, и если это единственный доступный ей способ выразить свое негодование существующим порядком вещей, то она не станет его отвергать. Впрочем, с закрытыми глазами куда страшнее, чем с открытыми, пускай даже зрение в данной ситуации – всего лишь хрупкая иллюзия. На периферии слуха вдруг раздаются странные шорохи, и Рукия спешит открыть их вновь. Как раз вовремя – прямо перед ней тьма потихоньку светлеет, и Рукия гадает, почудилось ей это или все-таки нет. Когда темнота выцветает до такой степени, что ее уже можно выделить среди других, она уверяется – не показалось, и внимательно всматривается в том направлении. Вскоре ей начинает мерещиться, что на светлом фоне она видит какую-то более темную точку, но когда заслезившиеся от долгого взгляда глаза невольно смаргивают, то этой точки там уже нет.
Она вздыхает и возвращается к своим мыслям о том, как ее вообще угораздило вляпаться в подобную ситуацию. Никаких теорий, объясняющих хоть что-то из происходящего, у нее нет, но за неимением лучшей темы для размышлений сойдет и эта. В конце концов, она не хуже любой другой.
За подобными размышлениями Рукия пропускает тот момент, когда освещение увеличивается до некого максимума, и вздрагивает, выяснив, что вокруг давно уже не так темно, как ей думалось. Растерянно оглядывается; та самая черная точка, не так давно исчезнувшая при загадочных обстоятельствах, пока остается незамеченной. Впрочем, вскоре ее внимание привлекает яркая вспышка света, на мгновение ослепившая глаза; когда к зрению Рукии возвращается четкость, то точка уже давным-давно не точка, а человеческий силуэт. Она приглядывается внимательнее, невольно щурясь, и выдыхает с недоверием:
- Кайен-доно…
Наверное, Рукия помотала бы головой, если бы могла, но она не может и потому лишь моргает, решив, что яркий свет ослепил ее больше, чем она думала. И хотя человек неумолимо приближается и вероятность того, что она ошиблась, становится все меньше, Рукия упорствует до последнего. Впрочем, вот уже видно лицо подошедшего; и, смирившись, Рукия тихонько зовет:
- Кайен-доно?..
Лейтенант замирает неподалеку от нее. У него тяжелый, неподвижный взгляд; так смотрит иногда нии-сама, когда она обращается к нему с приветствием или отвечает на его вопросы. Рукии становится страшно, хотя на самом деле страх никуда и не уходил – ждал своего часа в уголке сердца, но все предыдущие его атаки просто детский лепет по сравнению с нынешней.
- Кайен-доно? – ее голос звучит все более настойчиво, но лейтенант не отвечает. Молча смотрит на нее какое-то время; затем так же молча разворачивается и возвращается туда, откуда пришел. С его уходом свет начинает меркнуть снова.
- Кайен-доно?! – вот теперь в ее голосе звучит настоящая паника. – Кайен-доно, куда же вы? Не оставляйте меня одну, прошу вас!..
Лейтенант не обращает на нее внимания, а может, и вправду не слышит. Рукии кажется, что она плачет, но щеки остаются сухими; она все зовет и зовет его, но без малейшего результата. Вот уже Кайен-доно – только силуэт на фоне все слабеющего света, вот – лишь черная точка, а вот исчезла и она. И свет, как и появляется, исчезает вместе с ней.
Рукия кричит от страшной, невыносимой тоски; ее крик разрывает темноту на части, и все они – кривое отражение ее самой. Вдалеке звучит что-то, отдаленно похожее на смех; она бы и рада закрыть глаза, но почему-то не может уже и этого. Ей кажется, она сошла с ума.
…Она рывком садится на постели.
Это был сон. Всего лишь сон.

Продолжу, прощаясь,
Беспочвенный наш разговор:
Не водится счастье
В колючках скандалов и ссор,
В болотах истерик
Оно не живет совсем:
Ты можешь не верить,
Но это известно всем…

- Кучики! Ау, Кучики!
Рукия слышит, как ее зовут, но упрямо молчит и ещё дальше отодвигается от двери. В кладовке не слишком удобно – она едва разгребла себе место среди всего этого хлама для того, чтобы сесть; кроме того, здесь грязно и пыльно, и Рукия даже думать не хочет о том, как выглядит сейчас. Но когда она сюда забиралась, ей было все равно, а теперь уже поздно искать новое убежище.
- Кучики, ну что ты в самом деле! Они не хотели тебя обидеть, правда!
При воспоминании о том, что случилось полчаса назад, на глаза снова наворачиваются слезы. Рукия едва удерживается от всхлипа и сердито смотрит на дверь в кладовку, как будто это она во всем виновата. До нее доносятся звуки распахиваемых сёдзи; кажется, Кайен-доно проверяет все комнаты, попадающиеся ему на пути. Рукия искренне надеялась, что на неприметную дверцу кладовки в конце коридора он не обратит внимания, хоть и понимала, насколько ничтожен шанс на подобное развитие событий.
- Ну где ты там, Кучики?
Шаги лейтенанта слышатся совсем рядом; не будь Рукия так увлечена своей обидой, она бы заметила, что Кайен-доно не один. Но сейчас ей было не до анализа ситуации – она отчаянно не хотела кого-либо видеть, к тому же уже начала корить себя за глупое поведение. Надо было просто сделать вид, что ничего не произошло; в конце концов, в последнее время она здорово научилась это делать. Так нет же, повела себя как истеричная девица, а теперь придется предстать перед Кайеном-доно в подобном состоянии.
- Ага, вот ты где!
Дверь внезапно распахивается во всю ширину и Рукия инстинктивно шарахается назад, в спасительную тень. На пороге стоит Кайен-доно, а за ним – двое тех самых шутников, из-за которых, собственно, она и оказалась здесь; Рукия едва успевает подавить мгновенно вспыхнувшую неприязнь. Лейтенант разглядывает ее несколько секунд, затем садится на корточки и заглядывает ей в глаза:
- Эй, Кучики. Ты в курсе, что тебе не идет зареванное лицо и паутина в волосах?
Рукия вспыхивает, понимая, что Кайен-доно абсолютно прав и она действительно выглядит не лучшим образом, а ещё – зло смотрит на заухмылявшуюся было парочку. Улыбки с их лиц сразу как будто стерли мокрой тряпкой – все же перед тем, как сбежать в кладовку, Рукия успела хорошенько поработать Соде но Шираюки. Затем она переводит взгляд на лейтенанта и беспомощно бормочет:
- Кайен-доно, я… они…
- Да что они сказали, в конце-то концов? – вздыхает он. – Сами молчат как рыбы, так может, хоть ты расскажешь?
Рукия краснеет ещё сильнее и мотает головой. Хорошо все-таки, что Кайен-доно не знает, что произошло; такого рода сплетней она не слышала даже перед вступлением в клан Кучики, хотя, казалось бы, тогда выслушала все гадости, которые только можно сказать о человеке.
- Ладно, это не так уж важно. Я привел этих сплетников специально для того, чтобы они извинились перед тобой, – он оборачивается и требовательно смотрит на провинившихся шинигами. Те, неловко переминаясь с ноги на ногу и потупив глаза, бормочут:
- Извините нас, Кучики-сан… Мы больше не будем…
Рукии становится смешно от этих их слов; тем не менее обида и злость все ещё клокочут внутри, так что вид униженных противников доставляет ей мстительную радость.
- Ещё бы вы не будете, – хмыкает Кайен-доно, разворачиваясь назад к Рукии. – Ну что, Кучики? Хватит или пускай на колени встанут?
Рукия несколько секунд рассматривает это заманчивое предложение, затем с сожалением отбрасывает: ей с этими людьми ещё работать, хотя, конечно, с такими не больно-то хочется.
- Нет, не надо, – вздыхает она, шмыгнув носом напоследок. Затем поднимает глаза на лейтенанта: – Спасибо, Кайен-доно.
- Ерунда, – отмахивается тот, вставая, и протягивает ей руку: – Ну?
Рукия хватается за нее и лейтенант мощным рывком ставит ее на ноги. Они выходят из кладовки и Рукия невольно щурится от яркого света; Кайен-доно за ее спиной говорит парочке, замершей неподалеку:
- Неделя работ по уборке отряда за сплетни об офицерском составе. Свободны.
Они кивают и с облегчением удаляются; Рукия не видит этого, но вполне может восстановить всю картину в своем воображении. Кайен-доно подходит к ней и кладет руку на плечо:
- У тебя будет ещё много таких моментов, Кучики. Не расстраивайся из-за них, не надо.
Рукия поворачивает голову и несколько секунд смотрит на него; затем слабо улыбается:
- Хорошо, не буду.
- Ну и молодец, – ухмыляется лейтенант в ответ и решительно направляется к выходу из коридора, говоря на ходу: – Пошли, тебе нужно привести себя в порядок.
Рукия кивает и послушно идет за ним, попутно размышляя, что бы могли означать слова Кайена-доно о том, что «у нее будет ещё много таких моментов»; впрочем, вскоре она благополучно забывает об этом.
До смерти Кайена-доно.

Талантом провидца
Мне грустное счастье дано –
Читая по лицам,
Я вижу дурное кино:
Истерзана визгом
И ревностью бита в кровь,
Издохнет как крыса
Придуманная любовь.

Иногда Рукии начинает казаться, что она – хрупкая хрустальная ваза, которую все бояться разбить, или смертельно больная, вокруг которой ходят на цыпочках, или ещё что-нибудь в том же духе и настолько же приятное; она раздражается и злится из-за подобного отношения, хотя в последнее время такое настроение становится для нее почти что нормой. Со смертью Кайена-доно у нее внутри как будто что-то сломалось – какой-то невидимый стержень, вокруг которого она до сих пор выстраивала свою жизнь; как будто выбили опору из-под ног. Хватаешь ртом воздух, как вытащенная на берег рыба, и беспомощно оглядываешься по сторонам в поисках внезапно пропавшей земли – и так до тих пор, пока не находишь ее. Если находишь, конечно.
Окружающие безотчетно бесят, особенно те, которые лезут с сочувствием – да что они вообще знают о том, что тогда произошло?! Не знают и знать не хотят, а все туда же – набиваются в утешители; даже Укитаке-тайчо, который там был, смотрит так понимающе-сочувственно, что за одно это его хочется убить или хотя бы послать куда подальше. Но нельзя, нельзя-нельзя-нельзя…
А иногда просто наваливается оглушительная слабость и слезы наворачиваются на глаза – и тогда Рукия ревет, не обращая внимания на весь остальной окружающий мир, чувствуя в душе какую-то странную пустоту, которую нечем заполнить; и слезы помогают справиться с этим кошмаром, доводят до того счастливого отупения, когда особого значения не имеет уже ничто на свете. Прекрасное ощущение на самом-то деле: когда уже ни на что не хватает сил и на скорбь – в первую очередь, только оно способно спасти от надвигающегося безумия; право слово, впечатление, будто живешь как во сне и потому события толком не откладываются в твоей памяти – это не такая уж высокая плата за сохраненный рассудок.
И когда она обнаруживает себя в кабинете Укитаке-тайчо – Рукия совсем не удивляется; она тихо плачет, переживая заново все события той кошмарной ночи, а капитан сидит рядом и обнимает ее за плечи, ласково говоря что-то утешающе-глупое. А потом, внезапно посерьезнев, тихо просит: «Отпусти его, Рукия. Не пытайся его удержать. Он останется с тобой, но по-другому – в твоей памяти о нем», и Рукия отчаянно мотает головой, понимая, что совершает глупость, но не в силах ничего поделать, да и не хочет она что-то с этим делать. Капитан вздыхает и укоризненно качает головой, но ничего не говорит, и за это она ему искренне благодарна.
Кайен-доно незримо остается с ней, и она постоянно ощущает его присутствие рядом; со временем она настолько к этому привыкает, что даже не помнит, как когда-то было иначе.

Сердце бьется, словно в клетке мышь,
Замирая в тишине;
Полночь рвется – рядом ты стоишь,
Только поздно – ты не нужен мне.

Разлитая в воздухе тишина создает эффект застывшего времени, накладывает вето на любые изменения в окружающей реальности; Рукия рывком просыпается именно от этой тишины, а не от какого-то шума, что выглядело бы более правдоподобно. Комната Куросаки по ночам никогда не была особо тихим местом, но, если подумать, и особо громким тоже – тихое сопение Ичиго и шорохи, когда время от времени он ворочается во сне, не в счет. Тем не менее сейчас Рукию окружает вязкая, абсолютная тишина – ни намека на присутствие в комнате ещё одного человека, спящего неподалеку, как бы она ни прислушивалась. Рукия осторожно сдвигает дверцу шкафа в сторону и выглядывает наружу, убеждая себя, что ей показалось – лунный свет будто молоко заливает комнату и внешне будто бы и вправду ничего не изменилось; она было вздыхает с облегчением, но тут же понимает, что по-прежнему не слышит дыхания Ичиго. Быстро выбравшись из шкафа, Рукия бесшумно подбирается к его кровати – в лунном свете Куросаки кажется покойником, чему не мало способствует отсутствие дыхания, и она в ужасе отшатывается прочь. Споткнувшись об ножку стула, валится на пол, но все никак не может оторвать взгляда от лица Ичиго – на ее глазах оно превращается в лицо Кайена-доно, и ей страшно и странно, она хочет и все никак не может поверить в подобное.
- Этого не может быть, – говорит Рукия.
- Это не правда, – говорит Рукия, и ее голос звучит все уверенней.
- Вы мертвы, Кайен-доно, – говорит Рукия, и видно, что она готова вот-вот расплакаться – от осознания правдивости собственных слов. – Я сама убила вас.
Тишина обволакивает, и Рукии кажется, будто ее слова вязнут в этой тишине как в вате. Горлу подступает комок; ей тошно и больно, но она как можно более твердым голосом говорит:
- Вас здесь нет, Кайен-доно. Вас здесь нет…
Она почти ненавидит себя за эти слова.
Ичиго ничего ей не отвечает – он спит, а Рукия наконец-то может разглядеть его лицо.
…Когда она просыпается, то не помнит, что ей снилось.
Или не хочет помнить.

@темы: фанфикшен

---

Bleach Role Play

[Ilimitato]

Las Bleaches

@темы: ссылки, rpg, реклама

---

[Cute_BloodAngel]

Воть мой маленький вклад))) Надеюсь такого еще не было, сори, еслои повторяюсь)))