Несколько микродрабблов, в разной степени микро) Об Ичимару, Кире и Мацумото...

[soul-society]

Авторов заявок не пишу, мне так удобнее, сорри)

Урахара/Гин - Гин, ты сдурел, - Урахара, серьезно глядя из-под шляпы, подлил Ичимару чаю. - Это слишком незаметно, надо, чтобы до всех дошло... Море крови, куча мусора... Вот он сам хорошо умеет показухи устраивать... Тебе же еще и о будущем сроке заботиться нужно, если ты планируешь вернуться на ту же должность - не в Гэнсее же оставаться... Я тебя в свой бизнес не пущу, ты уж извини, а больше здесь делать нечего...

Кира/Рангику В этот вечер они собрались - каждый после сотни дел, Кира - с дежурства, Шухей - с ревизии, Мацумото... ну, кто ее знает, но тоже выглядела усталой, а напился Кира раньше всех, как обычно; одной рукой вытирая ему пьяные слезы, другой - отдирая от лебединой шеи хозяйки банкета, и готовясь привычно тащить домой, непредвзятый и искренний Шухей объяснял: "Извините его, Мацумото-сан, он ничего не хотел вам сделать, от вас его капитаном пахнет..."

Кира/Гин (мысли Киры): Самого главного никто за шутками тайчо не понимает: он из них всех - самый серьезный...

кирогинов много не бывает: В третьем отряде любили капитана, и после его предательства все долго отходили от шока. Но когда в общие помещения входил, сжав губы и глядя прямо перед собой, оставшийся за командира лейтенант, все затыкались и сворачивали тему - Киру-фукутайчо в отряде тоже любили..

отчетность/Ичимару - Са-аа... - Ичимару-тайчо, ломко вывернув руку, оперся острым локтем на столешницу, положил подбородок на ладонь и уставился в окно. Перед ним высилась кипа бумажек, и он даже знать не хотел, что в них написано. Потому, что еще неделю назад это прекрасно знал. А Рангику сейчас перед зеркалом погружает гребень в медовые кудри... А Айзен строит глазки своей девочке-лейтенанту, чтобы у нее самой глаза совсем туманом заволокло... Бедный ребенок, подумать только.
- Саа-а-а...
Изуру сидит в соседней комнате и сводит баланс месячных расходов, и дергать его не надо. Самому читать придется эту муть, что б ее... Эх.
Длинные жесткие пальцы небрежно смахивают со стопки верхний лист. Тушь уже растерта и разбавлена, молодец... мальчик. Ками-сама, какая скука...

Шинсо/Вабискэ На заброшенном стадионе пыльно. Кеккай, поставленный тайчо, мерцает силой на краю поля зрения, он накрывает чуть ли не всю площадь стадиона, и гоняет тебя Ичимару - по всей площади... Ах, до чего красив - страшно и сладко. Какая честь, кто бы мог подумать, что - сам предложит...
- Молодец! Но ты уверен, что подвернутая нога - это лучше, чем порез от удара, пришедшего вскользь?
Ты делаешь "быстрый шаг" в сторону, замечая, как Вабискэ сама тяжелеет в руке. Ты - учишься, у тебя нет времени на раздражение. Перед тобой - задача, и ты полон благодарности уже за то, что ее перед тобой поставили, но клинок-то сражается - с клинком... И Вабискэ шипит и скрежещет, вопрошая - ну и как ты предлагаешь блокировать колющие удары в рубящей технике?!...

КираГин, Матсумото "я не могу на тебе жениться!.."
- Ах, - в притворной (или не притворной?) печали пропел-прошептал он, зарываясь лицом в волосы и целуя в шею. - Я не могу на тебе жениться..
- Служба превыше всего, - договорила Рангику, перевернулась на спину и ласково толкнула Гина в грудь. Эта шутка - не шутка пошла еще с Академии, чуть ли не с первой их ночи.
- Иди, изверг, тебя Кира искал...
- Изуру? - сладко сощуренные глаза на секунду приоткрываются и сверкают озорным блеском. - Са~а, но на нем я тоже не могу жениться...
- А вот это жаль, - с энтузиазмом сказала Рангику, приподнимаясь и ероша и без того встрепанные белые волосы, похожие на лисью шерсть. - Нет лучшей гарантии для длительного и богатого чувствами романа на стороне, чем преданная и хорошо воспитанная жена... Все, пошел вон. Я люблю тебя. Не обижай Киру, он хороший...

Маюри/Кира
- Ичимару-тайчо сегодня не будет. - ровный голос, аккуратная прическа, расправленные плечи... слишком, пожалуй, тонкий - что с кидошника возьмешь, с дурака? Сидит, понимаете ли, бумажки пишет... Зам-капитана. Тьфу.
- Ну и когда он будет, фукутайчо? - ах, как тебе здесь не нравится... Простой отряд, не специализирующийся ни-на-чем, где уж им документацию в компьютерах хранить... Кистями пишут. Этот вон - пишет. Вьюноша.
- Приношу извинения, не могу сказать, Куроцучи-тайчо. Ичимару-тайчо не говорил. Вы можете оставить ему записку, Ичимару-тайчо получит ее, как только вернется в расположение отряда. Я передам.
- Ч-щи-и-и... Записку. Ну тебя к черту. Скажи, что я заходил - пусть сам соображает.
- Как будет угодно.
Вот Ичимару сам создать себе лейтенанта не может, поэтому из наличных вьюношей выбирает... Хотя, если так посмотреть - может быть, оно и не хуже... Хотя все-таки хуже. Ни тебе генетический код исправить, ни тебе новые функции привить для конкретной задачи...
- Саа-а-ам научится, - радушная улыбка, белые волосы, само дружелюбие во плоти. Скрывая рейяцу, как не у себя дома - из-за угла. А ты, как всегда, разговариваешь сам с собой вслух.
- Чем могу служи~и~ить?

Кирогин по арту

Сколько ты уже в отряде? Долго. Лейтенант уже, второй после бога... Гм, после капитана. И ты до сих пор ничего не можешь поделать с тем, что, как мальчишка в благородную гейшу, достигшую вершин искусства, влюблен в своего капитана, влюблен глупо, остро, искренне, так что глаза некуда девать - и ты смотришь в пол, наливая ему чай, смотришь только себе под руки, когда чертишь иероглифы отчетов, смотришь... Куда угодно, только не на него, когда идешь за ним - за ним, за ним, след в след. Ничем не можешь скрыть, и признать не можешь тем более... А ведь силен и смел, и сколько лет тебе уже? Ну, сколько-то...
Ты сидишь на татами, ждешь его, а он скользящими своими шагами, не обращая на тебя внимания, ходит по комнате, перекладывает документы... Ты в этот момент не знаешь, какие, куда.. Смотришь на плетение циновки. И вдруг -
- Не надо краснеть, малыш, - мгновенно, а кажется - годы и века скользит его рука по плечу, обвивает шею, тремя пальцами снизу за подбородок поднимает голову, так, что ты выпрямляешься, даже выгибаешься, запрокинув лицо, не веря...
Он целует тебя, с силой вжимая свои, до безумия желанные, губы в твои, его волосы падают тебе на глаза, и за твоими закрытыми веками мелькают радуги. Ты не знаешь, хорошо тебе, или плохо, ты отвечаешь на поцелуй, замерев, опустив руки и забыв о том, что они у тебя есть..
- И бледнеть не надо, - выдыхает он тебе в лицо, легко вздергивает на ноги, очерчивает скулу острыми, почему-то, кончиками пальцев. Смотрит - смотрит! тебе - тебе, тебе... в глаза.
- Я люблю вас, - не слыша себя произносишь ты. Тоже глупо, ужасно глупо... Если об этом думать.
- Да я знаю, - отвечает он и рывком притягивает тебя к себе. - Брось молчать и маяться. Любишь... Так люби.

Кирогин по арту, выражение лица Киры

Ты знаешь, что он любит наблюдать за людьми. И сейчас, когда нависает над тобой и, жмурясь, перебирает твои спутанные волосы, он следит за тем, что плещется у тебя в глазах, наблюдает, как сбивается твое дыхание, как выступает и сходит румянец... Это доставляет ему, наверное, даже больше удовольствия, чем то, что сам он делает с тобой... Да, ты знаешь. И ни одно движение век, ни один вздох, сорвавшийся с твоих искусанных губ - не лжет ему, потому что... пусть видит. Пусть чувствует. Пусть - смотрит...

Хисаги/Кира по арту Он был легко ранен и лежал дома. Ты пришел, конечно - разве ж ты и так не пришел бы? А теперь особенно. Про драку рассказал, выводами поделился, устал говорить... Прикрыл глаза и благодарно прижался к плечу, подставляя лоб под поцелуй. Вот и еще драка, вот и еще рана... Вот и еще один вечер из тысячи. Сколько их нам еще - кто их знает? А, помниться, тысячу вечеров назад ты бы очень удивился, если бы я обнял тебя, как сейчас.

Кирогин по арту Да, ты любишь запахи многих цветов, да, тебя не тошнит от весенних садов, как идиоты в отряде треплют... да, этот - какой бишь там по номеру - юный офицер из Сэйретейской знати, которого к тебе Айзен перевел для важных поручений, тебе определенно нравится... Птички, заткнитесь, я хочу слышать, как он дышит - вот ведь, какое чистое дыхание у мальчика, даже убыстряется ровно... Тонкий, ласковый, бутон, черт бы его побрал. Ох, вырастет он у меня махровой розой - белой! - нелепая мысль... Жалко будет. Если что. Но это потом, а сейчас - действительно весна и коктейль из запахов... Ты правильно делаешь, что обнимаешь меня, милый мой... Дай-ка губы...