[soul-society]

Название: Драббл №53.
Автор: Valemora.
Рейтинг: РG.
Персонажи: думаю, угадать несложно. В силу специфики текста может быть некоторый ООС.
Жанр: малоопределяемый.
Краткое содержание: немного о системе миров и цикличности сущего.
Дисклеймер: Кубо-сама имеет всех.

Сообщество душ – забавное место. Тем более забавное, если наблюдать за ним долгие годы. Тысячелетия. Жизнь и смерть цикличны, и только стрелы квинси способны разорвать этот круг, превращая энергию в ничто. Но даже в пору своего расцвета лучники не были способны уничтожить достаточно, чтобы серьёзно повлиять на систему, связывающую миры воедино. Цикличность правит всем: цикличность времён года, цикличность прохода по мирам... цикличность самих судеб. Последнюю сложнее всего заметить, обычно для повтора сценария нужны сотни веков – но иногда случайный фактор, джокер-обманщик, сбивает ритм, собирая воедино разбежавшиеся нити судьбы и ускоряя приход нового витка.
***
-Что-то ещё, лейтенант? – капитан Третьего чувствует недосказанность в интонации.
-Нет... да, капитан. Этот новичок, из одиннадцатого... Мне кажется, с ним будут проблемы.
-Хм, - выглянув в окно, он видит, как группка рядовых окружает новенького, явно готовясь задать ему взбучку – а тот щерится в недоброй ухмылке, точно злобный зверь, примеряющийся, на кого броситься первым.
Беспорядок капитан ненавидит, поэтому оказывается на месте в один шаг шунпо.
-Отставить, - голос вроде бы и негромкий, но все моментально притихают и с недовольным ворчанием отходят прочь.
Новенький вскидывает голову; в ярко-синих глазах читается явный вызов.
-Боитесь за своих вояк, капитан? Конечно, куда там кидошникам драться, как нормальным людям.
Обычно невыразительное лицо капитана кривится в брезгливой гримасе.
-Говорливый руконгайский мусор. Очередное безмозглое пушечное мясо из логова Кенпачи.
-А это мы ещё посмотрим, - снова злая усмешка.
***
-Опять у тебя бардак, - холодное неодобрение в голосе; звон катящейся по полу бутылки вызывает новую вспышку головной боли.
-Ну я же почти не пил, солнышко... – вздыхает он – очень осторожно.
-Самообман – грех. На, бери уже.
Он с трудом приоткрывает глаза – и в очередной раз восхищается тем, что предстаёт взору: даже с похмелья вид этой груди делает мир прекраснее. Особенно с похмелья. Особенно когда перед грудью появляется стакан холодной воды, в котором шипит растворяющееся лекарство.
-Я тебя люблю, - стонет он почти в экстазе, припадая к живительной влаге.
-Я знаю, - раздражённо фыркает она.
Почти все в Академии уверены, что они любовники – ведь сложно иначе связать вместе эти квинтэссенции разгильдяйства и правильности. Однако ему она куда больше нравится как друг, и то, что объекты их плотского вожделения имеют один и тот же пол – а порой являются одними и теми же людьми – нисколько его не удручает.
***
Новенькие в Улье – это своего рода праздник для остальных; лицезрение их не только развлекает, но и приносит мрачное, мстительное удовлетворение.
-Что он натворил? – с любопытством шепчутся все, сгрудившись и откровенно пялясь вслед охране, ведущей нежно улыбающегося худосочного шинигами, скованного по рукам и ногам, с такой осторожностью, словно несут в руках готовую взорваться бомбу.
-Говорят, больше четырёх сотен жертв... Какие-то опыты...
-Да брешут, небось...
-А с хрена ли тогда в одиночку сажать?..
Охранники и заключённый скрываются в дальнем коридоре, и голоса становятся всё громче – но спорщики умолкают, когда охранники возвращаются обратно. Они идут как-то очень поспешно, почти бегут прочь – и немудрено: вслед им, отражаясь от каменных стен, несётся безумный хохот, который вскоре переходит в рыдания, а потом и вовсе затихает.
***
-Убей меня, - хочется сказать это громко, но сил хватает только на жалкий хрип. – Не смей... жалеть...
Иссечённое шрамами лицо искажает ухмылка:
-Жалеть?.. Ха! Я не стану тебя убивать, чтобы ты стал сильнее, и мы сразились ещё раз, патлатый! Сейчас ты дерьмо, а не боец, но я подожду. Не разочаруй меня.
Бессильно скрипя зубами, он смотрит в спину уходящему прочь победителю, даже пытается встать... но его тут же подхватывают.
-Не сейчас, - этот мягкий голос иногда бесит до чёртиков. Дал бы по роже, да руку не поднять.
-Пошёл... ты... Я найду его... потом... И убью. Умоюсь его кровью, буду её пить, пока не лопну, - хриплый полубезумный смех, кровь пузырём лопается на губах.
-Разумеется, - где он мокрую тряпку раздобыть успел? Тоже жалеет, мразь... но холодное так уверенно и безжалостно касается ран, что орать на него не хочется – подумает ещё, что это от боли. - И я пойду с тобой.
-Да нахрен... ты мне... сдался... – упрямо бормочет раненый, уже проваливаясь в забытье.
***
Неотвратимо и бесконечно текут потоки нитей судьбы, опоясывая миры подобно кусающему себя за хвост древнему змею, и мелкие расхождения в деталях не меняют общей картины, заставляя повторять те же ошибки и идти по тому же пути...
-Изменить мир? Не, скучно, - сладкий зевок. – Лучше передай мне ещё парочку сушёных бананов.
...а может быть, и нет.