[soul-society]

Название: Самое страшное в бессмертии
Фендом: Bleach
Автор: НикаАптерос = Гудвин Великий и Ужасный = Белый Лев
Пейринг/Персонажи: Айзен-сама и только-то
Рейтинг: G
Жанр: размышлялочка типа.
Дисклеймер: Все принадлежит Кубо Тайто
Бета: ворд родимый.
Примечание автора: посвящается Клёпе, которая хотела что-нибуть жизненное и безпейринговое.
Примечание автора: просто о тяжелой жизни Великих. Имхо о том, что же свело Айзена в Уэко. Много думала и пришла к тому, что если мои предположения верны, то я поступила бы так же.

тыц ^^

Самое страшное в бессмертии то, что рано или поздно оно надоедает. Нет, не просто надоедает. Этого слова, пустого сочетания звуков, совсем недостаточно. Чтобы описать это, вообще подходящих слов нет. Оно давит, замыкает, прессует… угнетает. Делает изначально бессмысленными хоть какие-то деяния, хоть какие-то цели.
Скука – орудие пытки похлеще дыбы. Скука убивает медленно. Она давит все, что было в душе живого: все порывы, все стремления, все намерения и мысли. Она превращает личность в комканный кусок серой ваты, по прихоти судьбы вынужденный что-то делать. А в такой душе просто нет места чему-то горячему, светлому, честному, - в ней, по правде говоря, уже ничему нет места, - это все скука убивает первым. Потому что уже не видишь смысла в чем-то правильном, благородном, справедливом, когда все становится непоправимо одинаковым. Все что казалось аморальным, гнусным, отвратительным, теряет свою резкость, размывается, и уже нельзя отличить, что есть хорошо, а что – совсем наоборот.
И тогда вся жизнь сводится к тому, чтобы найти хоть какой-то смысл. Хоть какую-то точку приложения сил. Хоть что-то интересное. Хоть что-то, чем можно себя развлечь. Пусть ненадолго.
И теперь, в мире, отравленном дыханием скуки, уже нет никаких моральных ограничителей – время бессмертия подчистую выедает все – бери что хочешь, пользуйся всем, что может хоть на чуть-чуть разогнать беспробудно-серую тоску.
И Айзен, капитан пятого отряда, разменявший столетия, попался в эту ловушку, так же легко, как и все другие. Нелегко, имея огромную мощь, располагая невероятными способностями, осознать – ты достиг потолка. Ты сделал все, что мог. Ты добился всего, ты на вершине вершин, и дальше уже некуда идти. Ты заперт, безнадежно заперт в душной коробке безысходности. Некуда стремиться, не на что тратить себя – силы, возможности, мысли.
Естественно, Айзен Соуске не сразу начал осознавать, что к чему, едва достигнув заветного капитанства. Было много дел, много неотложных миссий, должность была в новинку, она была желанна и наконец, получена. Айзен медленно, но верно, завоевывал уважение, признание, почтение в капитанском кругу, и любовь, граничащую с обожанием, у своих подчиненных. Это было сладко и легко – упиваться поклонением и восторгом. Быть нужным, быть сильным, быть великодушным и добрым. Получать удовлетворение от собственной правильности. От благородства, доступного лишь великим.
Айзен был велик. Излишней скромностью не страдал, и в своей собственной неповторимости был железно уверен. И это только больше раздражало: быть запертым в клетке без стен, не имея полномочий, чтобы делать все.
Осознание пришло позже. Когда сделалось неуловимо тошно смотреть на благодарно-обожающие улыбки. Когда оказалось, что уже просто нет Пустых, способных составить хоть сколь-нибудь серьезное сопротивление его силе. Когда выяснилось, что дальше двигаться некуда – пост се-тайчо занят надежно и его добиться нельзя. Да и, как смутно догадывался уже Айзен, это мало что переменит.
И вот стало выцветать, как на поблекшей от времени бумаге, желание помогать, защищать, быть первым ради других и себя. Стало таять представление о том, что можно и что нельзя, потому что и то, и другое – одинаково скучно. Стало все равно, как пройдет следующий день. Все действия – по привычке. Все слова – как ритуал. Все улыбки – дань традиции, образу идеального капитана.
И всё бы неплохо – но иметь мощь, не имея при этом возможности ее применить – угнетает. Быть сильным, но знать, что твоя сила – уже не боевая единица, а своеобразный гарант, существующий для устрашения, а не для применения, - это невыносимо. Айзен чувствовал себя ловчим соколом, на которого надели колпачок после окончания охоты. И все, что он теперь может – это покорно ждать, когда же начнется новое развлечение, которое неизвестно когда наступит. А вот ждать, имея в запасе сотни лет, уже порядком поднадоело. Вечность тянется слишком долго, когда ты уже покорил все мыслимые вершины и теперь больше нечего достигать.
Впрочем, как оказалось, не все. Есть и обратная сторона – можно спуститься на дно. Можно покорить бездну. И это открыл Айзену его новый лейтенант.
Назвать знакомство с Ичимару Гином удачей было бы слишком сильно. Но Айзен был чертовски доволен, что этот развязный скользкий тип вовремя оказался рядом. Вовремя, чтобы показать, что у скуки есть еще и изнанка. В общем-то в этом не столько заслуга Гина, сколько фактически полное совпадение взглядов. И одинаковое желание – хоть как-то разогнать кровь по жилам. Мерзкий сейретейский кисель уже препорядочно вымотал Айзена. Как и необходимость улыбаться, быть приторно вежливым, дохнуть со скуки и сдерживать истинную силу.
Черт. Айзену просто необходимо было чем-то себя занять. Вершины уже пройдены?.. Что ж, теперь преступим к исследованию глубин пропасти. Наверное, раньше, думает капитан (пока еще капитан) пятого отряда, подобные рассуждения вызвали бы в нем бурю праведного возмущения и гнева. Как можно!.. Сейчас гобантай тайчо-сан только усмехался подобным мыслям, пряча опасные огоньки за стеклами неизменных очков.
Сейретей застоялся. Капитаны элементарно зажрались. Расслабились. А значит, нужно встряхнуть это болото хорошенько.
Заговор? Пожалуйста!.. Захват власти?.. С удовольствием!.. Айзену с трудом удавалось сдерживать рваное жгучее предвкушение. Эйфорию, от нарушения запретов. А еще особое удовольствие приносило осознание того, что он водит за нос всех своих нестерпимо скучных, высокомерно-праведных пафосных коллег-капитанов. Соуске нравилось маскироваться, прятать, медленно оплетать сетью… Наконец-то!.. Наконец можно было показать все, на что ты способен. Наконец-то есть дело, в которое не жалко вложить все свои возможности. Ибо это – только его прихоть. Только для себя.
Все же есть что-то особенно привлекательное в темной стороне, думает Айзен. Что-то новое. И это дурманит не хуже власти, которую он уже чувствует в своих руках.

Наконец-то.

И медленно поднимаясь в золотом луче в Уэко Мундо, Айзен с удовлетворением оглядывает бывших товарищей и ненавистный Сейретей, и совсем ни о чем не жалеет.
Самое интересное еще только впереди.