Hijo de la luna
Название: Игрушка
Автор: Cuarenta
Бета: Cuarenta и коллега Microsoft Word
Пейринг: Гин/Улькиорра, намеком Айзен/Улькиорра
Рейтинг: R-NC-17
Жанр: PWP
Дисклеймер: не претендую
Предупреждения: ООС, non-con, гематофилия
A/N: упс, что это было?
раскукожить?… Черноволосый арранкар только что покинул личные покои Владыки, куда тот пригласил его отдохнуть и восстановиться после внеочередного дневного собрания Эспады, на котором Улькиорре опять пришлось предоставить Айзену полный визуальный отчет. Куатро отчетливо понимал, что ему нравится проводить время с Айзеном независимо от того, чем они занимаются. Нравилось даже просто сидеть на мягком коврике у ног Владыки и слушать его рассказы о том, что будет, когда он создаст Ключ Короля. Нет, даже не так. Улькиорре нравилось слушать бархатисто-глубокий голос Владыки и с упоением впитывать ту уверенную силу, которая исходила от него. Покидая покои Айзена, Куатро всегда находился в почти счастливом расположении духа, по крайней мере, насколько это возможно для холлоу.
Пройдя сквозь тронный зал, Улькиорра вышел в коридор и отправился по заранее спланированному маршруту к ближайшему выходу из замка во внешнюю пустыню. Задание на этот раз было несложным – поймать в Пустыне нескольких адъюкасов средней силы и доставить их в лабораторию Октавы Эспада для дальнейших опытов по превращению их в арранкаров. Куатро ничуть не завидовал их судьбе, – даже если бы они стали сильнее него, у них не было ни малейшего шанса потеснить его в Эспаде, - приобретая необыкновенную силу, с расколотой маской подавляющее большинство из них теряло разум… Войско росло, но Заэлю так и не удалось понять, почему это происходит и чем отличаются те единицы, из которых удалось составить десятку избранных.
Занятый этими мыслями, Улькиорра совершенно не заметил, как от одной из колонн в нескольких шагах от тронного зала отлепилась долговязая нескладная фигура в белом хаори с широченными рукавами, обладатель которой в последнее время стал личным проклятием маленького арранкара.
Ичимару быстро и бесшумно настиг Куатро и заставил остановиться, обхватив сзади за плечи одной рукой и прижав к себе. Улькиорра едва заметно вздрогнул, когда почти удушающий захват сжал ему грудь, и моментально выхватив руки из карманов, вцепился в жесткое предплечье Ичимару.
- Что-о?- Раздался над ухом арранкара тихий смешок, больше похожий на шелест ползущей змеи,- куда это ты спешишь, Улькиорра-ку-ун?
В груди у Куатро похолодело. Он заметил, что с недавних пор Гин стал обращать на него какое-то слишком пристальное внимание, задевать при первой же возможности незначительной репликой или же просто будто невзначай касаться плеча краем широкого рукава. Каждый раз Улькиорру от этого передергивало. Не желая признаваться себе в этом, он побаивался сподвижника своего Ками. Однажды Гин подкараулил Куатро на выходе из тронного зала и откровенно прижал к стене, ни слова не говоря. Улькиорра лишь заметил, как вечно прищуренные глаза чуть приоткрылись, полыхнув недобрым прозрачно-алым огнем. Улькиорра так и не понял намерений альбиноса, но стал избегать встреч с ним.
Ичимару тем временем перегнулся через плечо Шиффера, почти бережно отводя с лица неровные черные прядки и касаясь холодными подушечками пальцев прикрытого века и темнеющей на щеке дорожки. Улькиорру передернуло.
- Бо-ольно тебе наверное, когда глаз вырываешь? А-а?
Улькиорра совершенно не хотел делиться с ним впечатлениями о том, что он чувствует, когда глаз регенерирует, но и не ответить помощнику Владыки он был не в праве. Поэтому Куатро ограничился формальностью:
- Это нужно Айзену-сама. Я способен регенерировать, а остальное никого не интересует.
- Регенери-ировать, говоришь? Како-ой послушный арранкар,- Гин на мгновение отпустил Куатро, но тут же длинными пальцами крепко сжал сзади тонкую шею под как на грех расстегнутым воротником формы. (Когда Улькиорра находился в покоях Владыки, тот позволял ему не соблюдать принятые в замке нормы этикета, по которым одежду полагалось наглухо застегивать. Только Гриммджо имел достаточно дерзости, чтобы нарушать это правило. Впрочем, Айзен, наказав того однажды, попросту перестал обращать внимание на открытый протест. С Шиффером же дело обстояло иначе. В отличие от Сексты, он был образцом послушания, и Айзен, приглашая его в свои личные покои, собственноручно расстегивал молнию на плаще арранкара, предварительно посадив того к себе на колени, гладил по слабой груди и впалому животу. Улькиорра не понимал, почему это доставляет Владыке удовольствие, но безропотно позволял делать это с собой. Как и многое другое.)- Ну-ка, пойдем со мно-ой…
Как же Куатро хотелось сейчас стряхнуть с себя эти холодные цепкие руки и бежать, бежать, куда глаза глядят, лишь бы не видеть этой притворно-ласковой улыбки и не ощущать проникающего в душу холода этих костлявых пальцев. Улькиорре казалось, что холод обвивается ядовитыми змеями вокруг его ног, запястий, шеи, сжимая свои безжалостные кольца. Бесконтрольный страх захлестнул разум арранкара, парализуя волю. Однако он подчинился приказу шинигами, который, подтолкнув в спину, куда-то повел его.
Очнулся Улькиорра только перед неприметной дверью, практически сливающейся со светло-серой стеной коридора. Куатро сам не раз проходил мимо, совершенно не замечая ее, но теперь он понял, что та подозрительная неровность идеально гладкой стены на самом деле была именно этой дверью. Выудив откуда-то из-за пазухи связку ключей, Ичимару отпер дверь и втолкнул арранкара в помещение.
Шиффер вздрогнул, когда дверь мягко захлопнулась за его спиной, он не услышал звука, почувствовав лишь взвихрившийся воздушный поток, который легко взметнул его волосы. Оглядевшись, Улькиорра обнаружил, что находится в небольшой темной комнате, из всей мебели в которой были стул да какая-то одинокая тумбочка у двери. Справа в углу белели сваленные грудой тряпки, подозрительно похожие на обрывки формы арранкаров. Ичимару тем временем запер дверь и небрежно уронил ключи на лакированную поверхность тумбочки. Их звяканье вывело арранкара из оторопи, и он чуть не с кулаками набросился на шинигами.
- Зачем ты меня сюда привел?! Гин?!- Теряя остатки самообладания воскликнул не своим голосом Куатро, начисто забыв обо всякой субординации.
- Аканна-а…- Протянул Ичимару,- какой невоспитанный ма-альчик… Меня зовут Гиньяно-оте, если уж ты решил ко мне так обращаться, Улькиорра-ку-ун. Но за дерзость я вынужден наказать тебя.- Тонкие брови Гина поползли вверх, словно бы он был чем-то расстроен.
С этими словами Ичимару вынул из-под широкой полы своего хаори Шинсо – совсем короткий вакидзаси - и пронзил им бок арранкара, чуть ниже ребер. Арранкар вскрикнул от боли, зажимая рану рукой. По белой материи быстро расползалось темное пятно крови.
- Ай-яй, как нехорошо вышло,- всплеснул руками альбинос, бережно кладя Шинсо на тумбочку рядом с ключами,- форму испачкал, придется выбросить,- он кивнул в сторону кучи тряпья.
Запустив длинный палец за замок молнии, Ичимару медленно потянул вниз, расстегивая плащ арранкара. Улькиорра изо всех сил вцепился в воротник, пытаясь помешать шинигами, но тот словно не замечая сопротивления, сорвал жалобно затрещавшую ткань с хрупких плеч Куатро. Регенерация работала быстро, и арранкару уже удалось затянуть повреждение, хотя бы поверхностно. Инстинктивно Шиффер понимал, что вид и запах крови только распаляют азарт Гина.
- А ты умница у на-ас,- пропел Ичимару,- я тебя недооценил…- Он сжал подбородок арранкара одной рукой, задирая ему голову и заставляя смотреть на себя, другой же стиснул и отвел в сторону запястья Куатро на случай, если тот вдруг вспомнит о способности атаковать серо. Кидо шинигами использовать не стал, хотя было собирался, решив, что так неинтересно.
Улькиорра весь трепетал, и это явственно виднелось на дне огромных испуганно расширившихся глаз. Альбинос, кажется, был искренне изумлен этим зрелищем. Он склонился к арранкару и бесцеремонно впился поцелуем в доверчиво приоткрытые губы. Шиффер забился в захвате Ичимару, пытаясь отстраниться. Холодное прикосновение губ и вторжение подвижного языка напоминало ему прикосновение рептилии, коих было великое множество в песках Пустыни. Наконец ему удалось извернуться и укусить шинигами за губу.
- Ах вот оно ка-ак?!- Гин не ожидал от маленького арранкара такой прыти. Но растерянность мгновенно улетучилась. Слизывая кровь с губы, альбинос уже снова широко ухмылялся. Не отпуская рук Улькиорры, он опустился на стул, потянув арранкара за собой и вынудив того рухнуть на колени. Вся эта борьба порядком завела Ичимару, но… недостаточно.
Упав на колени, Куатро сдавленно охнул. Каменный пол был слишком холодным, твердым и неровным, и чувствительная кожа арранкара с избытком ощутила все это сквозь тонкую ткань хакама. Но тут внимание Шиффера отвлекло движение цепких пальцев Гина. Он развязывал пояс арранкара. Вернее, уже развязал его и отшвырнул в сторону. Ничем больше не удерживаемые, хакама свободно соскользнули с узких бедер Улькиорры, заставив того невольно поежиться.
- У тебя есть шанс, маленький арранкар,- слащаво протянул альбинос, отпуская запястья Шиффера,- если ты сейчас все сделаешь, как полагается, и я буду тобой доволен, то, так и быть, отпущу тебя на первый раз. Аа?
Улькиорра недоуменно замер, стоя на коленях между расставленных ног Ичимару.
- Ну же, чего ты ждешь? Развяжи мой пояс…
Арранкар повиновался. Но предательски дрожащие руки плохо слушались его и постоянно соскальзывали с шероховатого узла. Предприняв несколько неудачных попыток, Куатро наконец справился.
- Вот умница,- похвалил Ичимару, разглядывая напряженно замершего юношу, взгляд которого недоуменно уперся в нижнюю часть живота альбиноса.- Приласкай его… Видишь, совсем заскучал…- Промурлыкал Гин, обхватив рукой так некстати удобно расположенный рог на маске Улькиорры и пригибая его голову к своему полувозбужденному члену.
Шиффер дернулся назад, не желая иметь ничего общего с прихотями альбиноса, но тот не дал ему отстраниться.
- А если… укушу?..- Отчаянно выдохнул Улькиорра.
- Что ж… Айзен-сама будет очень расстроен, когда узнает, что лишился такой красивой игрушки…- Костлявые пальцы с силой сдавили тонкое горло Куатро.
Арранкар всхлипнул, хотя глаза оставались абсолютно сухими и заметно теряли выражение – Куатро пытался абстрагироваться от ситуации, действуя на автомате. Нужно всего лишь чуть наклониться, коснуться губами чувствительной головки, преодолеть приступ тошноты от того, что она наверняка такая же холодная, как и все остальное у этого существа, обвести ее кончиком языка, потом скользнуть вверх, и вниз… так несколько раз, приоткрыть рот, впустить туда твердеющий орган, сомкнуть губы, постараться не задеть зубами… и не дрожать под расслабленно скользящей между острых лопаток длинной кистью Гина. Тогда отпустят…
Внезапно Гин вздернул его голову вверх, вынуждая прервать начатое.
- Стра-анно…- Разочарованно протянул он.- Такой страстный мальчик… Я видел… Неужели я тебе совсем не нра-авлюсь?
Арранкар молчал. На Ичимару смотрели потухшие абсолютно пустые глаза.
- Ай, как оби-идно…
Альбинос запустил руку в мягкие волосы на затылке Улькиорры, сжав его голову. А секундой позже рванул на себя, сразу входя глубоко в горло. Арранкар зажмурился и дернулся, судорожно вцепившись в бедра Ичимару. Он задыхался. Из глаз против его воли брызнули слезы.
- Яре-яре, так у нас не полу-учится…- альбинос потянул Улькиорру за волосы, отстраняя его.
В следующий миг на бледное лицо обрушился хлесткий удар, который оглушил арранкара и опрокинул на спину. Улькиорра весь сжался в нехорошем предчувствии. В глазах у него все еще мелькали разноцветные искры, из-за чего он не мог видеть, что делает Гин. Только чувствовать.
А Гин тем временем, уже освободившись от одежды, бесцеремонно и нетерпеливо сдергивал хакама со щиколоток Шиффера, зло ухмыляясь над беспомощностью обычно непробиваемого арранкара. Справившись с широкими перепутавшимися штанинами и узкими сапогами, Ичимару подобрался ближе, схватив Куатро за тонкие запястья, и с усилием отвел от его лица поднятые в защитном движении руки. На бледной щеке отчетливо алел след от удара, тонкая нежная кожа на нижней губе лопнула, и теперь сочилась кровью. Глаза альбиноса жадно расширились, потом сузились, и он припал ртом к тонким несопротивляющимся губам Улькиорры, слизывая кровь, и затем требовательно собственнически целуя. Арранкар дергался всем телом под придавившим его шинигами, но ничего не мог сделать, поскольку Ичимару неожиданно оказался намного сильнее. Прервав поцелуй, Гин скользнул губами ниже, по пути прикусывая край дыры пустого между ключиц, а затем и маленький выпуклый сосок рядом с вытравленной на груди четверкой. Улькиорра вскрикнул, напрягшись всем телом и запрокинув голову.
- Н-не трогай… меня…- Сквозь сжатые зубы проговорил он.
- Ну как та-ак?- Притворно-расстроенно протянул Гин,- я тебя отпущу, когда получу удовольствие… А то мне так ску-учно…
Ичимару скользнул ладонью по стройной ноге арранкара, от колена вниз, и, обхватив пальцами тонкую щиколотку, резко дернул, переворачивая Шиффера на живот и наваливаясь сверху.
Улькиорра едва успел выставить перед собой ладони, прежде чем впечататься грудью в холодный каменный пол. Ичимару отстранился, не слишком нежно заставляя арранкара приподнять бедра, а через мгновение чувствительной кожи коснулось что-то влажное и неприятно холодное.
«Неужели… его слюна?..»- С отвращением подумал Куатро.
Шинигами знал, что у Улькиорры там очень узко, причиной чему была регенерация, и не хотел причинить себе неприятных ощущений. О комфорте маленького арранкара он и не думал.
Когда в сжатый страхом и неприязнью вход уперлась округлая головка, Шиффер дернулся, отчаянно стремясь уйти от этого прикосновения. Но цепкие пальцы до боли сжали его бедра, вонзаясь ногтями в нежную сахаристо-бледную кожу и оставляя на ней длинные багровые полосы. Но эта боль была ничем по сравнению с той, что накрыла арранкара, когда Гин с силой вторгся в протестующее неподготовленное тело. Улькиорра коротко взвизгнул, захлебываясь острой болью и хватая ртом воздух, и судорожно сжался вокруг плоти альбиноса.
- Кричи, тебе можно, ты же сла-абый,- ехидно прошептал Гин прямо в ухо арранкару,- никто не услышит…
Когда вспышка ослепляющей боли утихла, и Улькиорра наконец смог вдохнуть воздух, он крепко стиснул зубы, задетый словами Ичимару. Нет, он не собирается доставлять удовольствие этому шинигами своими криками. Даже будучи опасно раненым в одной из схваток с пустынными адьюкасами, Куатро не позволял себе подобных проявлений слабости. Однако когда Гин начал ожесточенно вбиваться в него в рваном ритме, то входя до упора, то полностью выходя, Куатро уже не смог себя сдержать и болезненно застонал. Ни о каком возбуждении от подобных действий не могло быть и речи. В тихих стонах, слетающих с приоткрытых тонких темных губ, была только боль.
Внезапно Гин вышел из обмякшего в жестком захвате арранкара и заставил того перевернуться на спину и развести ноги.
- Я хочу видеть твое лицо, Улькиорра-ку-ун…- Расплылся в лживой ухмылке альбинос.- А? Что это? Слезы?- Губы Ичимару растянулись еще шире, когда он увидел, что обычно бледные щеки Шиффера покрыты лихорадочным румянцем и мокры от слез. Он наклонился, снова входя в ставшее податливым тело, и слизнул прозрачную влагу, бисеринками повисшую на плотно сомкнутых ресницах.- Терпи-и, твой обожаемый Айзен не всегда нежен с тобой, не так ли, но ему ты и слова не скажешь, только выгибаешься под ним…
Гин резко подался бедрами вперед, вталкиваясь в дрожащую от боли плоть арранкара, раз за разом стремясь проникнуть как можно глубже и при каждом движении срывая с чувственно приоткрытых губ стоны и захлебывающиеся вскрики.
- Какой ты, оказывается, чувствительный… и такой красивый, когда плачешь, Куатро-кун…- Промурлыкал Ичимару,- тебе это… аах… та-ак идет…
Альбинос был уже на грани и совершенно не сдерживал своих размашистых движений. Улькиорра то безотчетно цеплялся руками за плечи Гина, то царапал ногтями шероховатый каменный пол, метался, запрокинув голову и зажмурив глаза. Время для него тянулось бесконечно медленно, окрашенное сплошным маревом страдания. Но вот Гин вскинулся, подхватывая его под поясницу и входя особенно глубоко, и замер на мгновение, а потом расслабленно рухнул на арранкара, поймал губами и прикусил нежную мочку уха Куатро, удовлетворенно ухмыльнулся.
Улькиорра не сразу смог открыть глаза, а когда смог, Гина рядом уже не было. Арранкар безвольно лежал на боку лицом вниз, не в силах шевельнуться, будто из него выжали все соки. Из растянутого соитием зудящего ануса по внутренней стороне бедра медленно стекало что-то липкое и теплое. Скосив глаза, Шиффер обнаружил, что лежит в лужице собственной крови, смешанной с семенем альбиноса. Улькиорра был как в тумане, не чувствовал ничего, кроме отвращения к самому себе.
Ичимару, однако, никуда не ушел, как поначалу показалось Улькиорре, и стоило только арранкару вздохнуть свободно, как в поле видимости образовалась довольно улыбающаяся физиономия альбиноса. Куатро был настолько вымотан, что взгляд не сразу сфокусировался, образ Ичимару становился то четче, то снова будто расплывался. За те несколько мгновений, что Шифферу удавалось удерживать внимание на Гине, он успел заметить, что тот уже облачился в хакама и даже опоясался своим вакидзаси.
- Встань, Улькиорра-ку-ун,- Ичимару остановился у ног распростертого на полу арранкара,- я хочу еще поиграть с тобой… Ты вел себя не так, как подобает хорошему мальчику, и я обязан преподать тебе маленький урок.
Куатро как-то неловко дернулся, пытаясь не то подняться на ноги, не то отползти от Гина подальше, но неприятно ноющее тело отказывалось повиноваться. Тогда Ичимару нагнулся и, ухватив Улькиорру за руку чуть выше локтя, настойчиво потянул того вверх. Оказавшись на ногах, арранкар покачнулся. Колени дрожали и противно подгибались, и когда альбинос потащил Шиффера к стене слева от двери, тот тут же рухнул обратно.
Картинно всплеснув руками, шинигами подхватил арранкара поперек груди и поволок к стене, которая, как оказалось, была обита странным для Уэко Мундо материалом, похожим на войлок. Прижимая Улькиорру грудью к стене, Гин снял с выступающего крюка соединенные тонкой прочной цепью ошейник и ручные кандалы и со знанием дела начал заковывать в них свою жертву. Когда оба тонких запястья оказались в широких металлических браслетах, Ичимару натянул цепь, так что арранкару пришлось упереться локтями в стену, и принялся любовно застегивать на хрупкой бледной шее кожаный ошейник, перебирая пальцами прилипшие к коже черные прядки, чтобы не осталось ни миллиметра свободного пространства. Покончив с этим, альбинос шагнул в сторону и зажег стенные светильники по сторонам от места пытки.
Потеряв точку опоры, Улькиорра быстро понял, что при попытке опустить руки он натягивает цепь, продетую через скобу на ошейнике, а когда подгибаются ноги, плотно пригнанный ремень моментально перекрывает кислород. Напрягшись изо всех сил, арранкар кое-как заставил себя зафиксировать равновесие.
- Я смотрю, ты бы-ыстро освоился,- мурлыкнул Гин, проводя пальцем снизу вверх по позвоночнику Улькиорры и затем обхватывая шею и поглаживая кромку ошейника.
- Что тебе еще надо?- Очень тихо, одними только губами проговорил арранкар.
- Аканна-а…- Нараспев протянул альбинос, в его голосе слышались нотки почти искреннего удивления.- Глупый ма-альчик… так ничего и не понял, ай-яй… Для тебя я - Ичимару-сама, я-асно?
Шиффер хотел что-то возразить, но лишь судорожно вдохнул и мотнул головой, отчего зазвенела цепь. В следующий миг металл чиркнул о металл – это Гин обнажил Шинсо.
Лезвие со свистом рассекло воздух. Улькиорра невольно вскрикнул. Скорее от неожиданности, чем от боли – ее сегодня и так было предостаточно. Обжигающе холодное острие коснулось напрягшейся худой спины, сначала легко, затем надавило, медленно рассекая бархатисто-нежную кожу. Куатро прикусил губу, но жалобный стон все равно раздался в оглушающей ватной тишине помещения.
- Угадай, что это?- Ухмыльнулся Гин, выводя на нервно подрагивающей спине арранкара иероглифы, складывающиеся в слово шлюха.
Шиффер даже не хотел знать, что там было. Он все равно быстро восстановит целостность кожного покрова, как только проклятый Ичимару оставит его в покое, так, что даже шрамов не останется. Если только хватит рейяцу… А пока что Куатро отчетливо ощущал, как саднят края глубоких порезов, из которых сочится кровь, собираясь в темно-рубиновые капли, стекая вдоль позвоночника и исчезая в ложбинке меж ягодиц.
- Шлю-юха…- Вкрадчиво прошипел Ичимару, склоняясь к самому уху арранкара,- маленькая шлюха…
Улькиорра замер, вжимаясь в стену и забывая как дышать. Самое гадкое, что альбинос прав. Улькиорра даже не попытался сопротивляться, еще там, в коридоре неподалеку от тронного зала, он сам позволил делать с собой все, что скучающему полусумасшедшему кицунэ взбредет в голову. Теперь ему нет никакого оправдания.
Шиффер опомнился только когда почувствовал, как альбинос расталкивает коленом его ноги. Но было поздно. Гин резко всадил рукоять Шинсо в истерзанную плоть арранкара.
- Пронзи его, Шинсо,- прозвучала над ухом обезумевшего от боли Куатро команда освобождения, больше похожая на шипение ядовитого гада.
Долгих несколько мгновений ничего не происходило, но потом удлинившийся серебристый клинок вонзился в пол рядом со ступней Ичимару, кроша каменную плиту и утверждаясь в ней. Рукоять медленно, но неумолимо стала вонзаться все глубже в изодранное отверстие, заставляя арранкара приподниматься на цыпочки, чтобы хоть немного ограничить болезненное проникновение.
Альбинос с притворной нежностью обнял Улькиорру, шаря ладонями по до предела напряженному телу распластавшегося по стене и стоящего на самых кончиках пальцев арранкара. Одна рука Гина скользнула вниз по впалому животу, обхватила пальцами и начала шутливо ласкать его член, другая прошлась по выступающим ребрам вверх, к шее, сжимая дрожащее от рвущихся наружу хриплых рыданий горло, зубы прикусили край дыры пустого на спине.
- Скажи, когда хватит, ла-адно?- С издевкой пропел альбинос, прекрасно видя, что маленький арранкар, обезумев от боли, едва удерживается на границе сознания.
Склонившись и почти касаясь волосами лица Улькиорры, Гин стремительным движением языка слизнул с его подбородка дорожку стекающей из прокушенной губы крови, не обращая ни малейшего внимания на ту, что обильно стекала по лезвию Шинсо и скапливалась лужицей у его ног.
Внезапно огромные глаза Улькиорры распахнулись, явив Гину все те сомнения и страхи, которыми мучился арранкар.
- Айзен… сама…- Беззвучно пролепетали бледные губы.
- Ты ему больше не нужен… Я скажу ему, что ты не справился с заданием, Улькиорра-ку-ун…
Слова Ичимару были последней каплей. Истерзанный арранкар ушел в глубокий обморок, обвиснув на цепи, тянущейся через крюк в стене от ошейника к наручникам на запястьях, и тем самым душа себя.
- Яре-яре… Какие слабые арранкары пошли…- Гин подхватил безвольно обмякшее тело под мышки, легко приподнимая и снимая с рукояти зампакто и одним движением отстегивая оковы, волоком протащил по диагонали через комнату и бросил на груду тряпья. По полу пролегла крапчатая дорожка темных пятен. Вытерев руки и Шинсо обрывком формы одной из предыдущих жертв, Ичимару набросил на плечи белоснежный плащ и покинул помещение, плотно притворив за собой дверь.
Очнувшись, арранкар жалобно застонал. От холода и изнурительной боли не было спасения, Улькиорра потерял много крови и едва мог восполнить это за счет регенерации. Зажмурив глаза и зажав в кулаках белое полотно чьей-то бывшей формы, он раз за разом запускал восстановление, но каждый раз его было недостаточно. Силы стремительно покидали Шиффера, а осознание бессмысленности своего дальнейшего существования только усугубляло положение. Арранкар то приходил в сознание, то скользил по грани между сном и небытием. Сколько прошло времени, он не знал, - может, несколько часов, а может, несколько суток. Улькиорра даже не надеялся, что кто-то станет его искать, незаменимых в этом мире не было. Ему страшно хотелось пить, но принести воды было некому, и позвать на помощь он тоже не мог, - не потому, что гордость не позволяла, она давным-давно была безжалостно растоптана, а потому, что его все равно никто бы не услышал, стены потайной комнаты Ичимару заглушали любой звук. Куатро понимал, что на крики он только потратит силы.
Когда крупные повреждения были кое-как восполнены, и немного прошла ломота во всем теле, Улькиорра медленно поднялся, придерживаясь за стену, постоял, пережидая внезапный приступ головокружения, и побрел к лежащим посреди помещения своим хакама. С трудом одевшись, Куатро добрался до дверей, будучи почти наверняка уверенным, что они заперты. Потянув за ручку, арранкар был вынужден отступить на шаг назад. Дверь оказалась открыта. Остановившись на пороге, Улькиорра оглянулся через плечо, заметил неподалеку на полу обрывки своего плаща. В груди полыхнула нерациональная надежда на то, что никто ничего не знает, и Куатро вспышкой слабого серо сжег эту потенциальную улику.
Чудом не встретив никого в коридорах, Шиффер с заметными трудностями добрался до своих покоев, где первым делом направился в ванную. Кое-как отмывшись от остатков засохшей почерневшей крови, Улькиорра надел чистые хакама, тяжело рухнул на кровать и уткнулся носом в прохладную подушку, будучи не в силах даже разрыдаться.
Ощущение внутренней нечистоты и ненужности все сильнее разжигало ненависть к этому слишком слабому и слишком притягательному телу, в котором оказалась заключена душа холлоу. Да, вероятно, теперь он действительно не нужен Владыке. Но даже если тот снизойдет до того, чтобы пригласить арранкара в свои покои, Улькиорра сам не сможет подойти к Айзену. Он отныне недостоин этого.
Стыд. Холод. Пустота. Слишком больно. Жжение в груди, там, где дыра пустого, было слишком сильно, чтобы маленький арранкар мог его вынести.
«Айзен…-сама?..»- Куатро почувствовал рейяцу, которую легко выделял среди тысяч других. Он замер. Наверное, Владыка решил посетить покои арранкара, чтобы в силу былого расположения лично сообщить ему, что тот отныне свободен и должен покинуть Лас Ночес. Сердце Шиффера замерло и болезненно сжалось.
Айзен, войдя в покои Куатро Эспада, был немало удивлен тем, что арранкар без движения лежал на кровати лицом вниз и даже не шевельнулся, хотя несомненно заметил гостя. Накануне забеспокоившись, что Шиффер ушел на задание и не вернулся, он решил поинтересоваться у своей правой руки, что же произошло. Ичимару рассказал в общих чертах, что некоторые Эспада слишком слабы для тех званий, которые носят. Айзен не поверил своим ушам. И решил убедиться лично.
Владыка Уэко Мундо подошел к постели, присел на краешек и осторожно положил ладонь на обнаженную узкую спину. Арранкар вздрогнул, но не шелохнулся, по-прежнему пряча лицо в подушке. Теплая ладонь скользнула ниже и замерла на пояснице - Айзен заметил подживающие розоватые шрамы на шелковисто-бледной коже. Ему не составило труда разобрать иероглифы, в которые они складывались. И тут он каким-то шестым чувством ощутил всю ту боль, что переполняла несчастную душу холлоу.
- Мышонок…- Прошептал он разом упавшим голосом, склоняясь и осторожно касаясь губами спины между лопаток.- Прости меня.
И Улькиорра расслабился под ласковым прикосновением.
The end.
21-28/02/2010
Автор: Cuarenta
Бета: Cuarenta и коллега Microsoft Word
Пейринг: Гин/Улькиорра, намеком Айзен/Улькиорра
Рейтинг: R-NC-17
Жанр: PWP
Дисклеймер: не претендую
Предупреждения: ООС, non-con, гематофилия
A/N: упс, что это было?
раскукожить?… Черноволосый арранкар только что покинул личные покои Владыки, куда тот пригласил его отдохнуть и восстановиться после внеочередного дневного собрания Эспады, на котором Улькиорре опять пришлось предоставить Айзену полный визуальный отчет. Куатро отчетливо понимал, что ему нравится проводить время с Айзеном независимо от того, чем они занимаются. Нравилось даже просто сидеть на мягком коврике у ног Владыки и слушать его рассказы о том, что будет, когда он создаст Ключ Короля. Нет, даже не так. Улькиорре нравилось слушать бархатисто-глубокий голос Владыки и с упоением впитывать ту уверенную силу, которая исходила от него. Покидая покои Айзена, Куатро всегда находился в почти счастливом расположении духа, по крайней мере, насколько это возможно для холлоу.
Пройдя сквозь тронный зал, Улькиорра вышел в коридор и отправился по заранее спланированному маршруту к ближайшему выходу из замка во внешнюю пустыню. Задание на этот раз было несложным – поймать в Пустыне нескольких адъюкасов средней силы и доставить их в лабораторию Октавы Эспада для дальнейших опытов по превращению их в арранкаров. Куатро ничуть не завидовал их судьбе, – даже если бы они стали сильнее него, у них не было ни малейшего шанса потеснить его в Эспаде, - приобретая необыкновенную силу, с расколотой маской подавляющее большинство из них теряло разум… Войско росло, но Заэлю так и не удалось понять, почему это происходит и чем отличаются те единицы, из которых удалось составить десятку избранных.
Занятый этими мыслями, Улькиорра совершенно не заметил, как от одной из колонн в нескольких шагах от тронного зала отлепилась долговязая нескладная фигура в белом хаори с широченными рукавами, обладатель которой в последнее время стал личным проклятием маленького арранкара.
Ичимару быстро и бесшумно настиг Куатро и заставил остановиться, обхватив сзади за плечи одной рукой и прижав к себе. Улькиорра едва заметно вздрогнул, когда почти удушающий захват сжал ему грудь, и моментально выхватив руки из карманов, вцепился в жесткое предплечье Ичимару.
- Что-о?- Раздался над ухом арранкара тихий смешок, больше похожий на шелест ползущей змеи,- куда это ты спешишь, Улькиорра-ку-ун?
В груди у Куатро похолодело. Он заметил, что с недавних пор Гин стал обращать на него какое-то слишком пристальное внимание, задевать при первой же возможности незначительной репликой или же просто будто невзначай касаться плеча краем широкого рукава. Каждый раз Улькиорру от этого передергивало. Не желая признаваться себе в этом, он побаивался сподвижника своего Ками. Однажды Гин подкараулил Куатро на выходе из тронного зала и откровенно прижал к стене, ни слова не говоря. Улькиорра лишь заметил, как вечно прищуренные глаза чуть приоткрылись, полыхнув недобрым прозрачно-алым огнем. Улькиорра так и не понял намерений альбиноса, но стал избегать встреч с ним.
Ичимару тем временем перегнулся через плечо Шиффера, почти бережно отводя с лица неровные черные прядки и касаясь холодными подушечками пальцев прикрытого века и темнеющей на щеке дорожки. Улькиорру передернуло.
- Бо-ольно тебе наверное, когда глаз вырываешь? А-а?
Улькиорра совершенно не хотел делиться с ним впечатлениями о том, что он чувствует, когда глаз регенерирует, но и не ответить помощнику Владыки он был не в праве. Поэтому Куатро ограничился формальностью:
- Это нужно Айзену-сама. Я способен регенерировать, а остальное никого не интересует.
- Регенери-ировать, говоришь? Како-ой послушный арранкар,- Гин на мгновение отпустил Куатро, но тут же длинными пальцами крепко сжал сзади тонкую шею под как на грех расстегнутым воротником формы. (Когда Улькиорра находился в покоях Владыки, тот позволял ему не соблюдать принятые в замке нормы этикета, по которым одежду полагалось наглухо застегивать. Только Гриммджо имел достаточно дерзости, чтобы нарушать это правило. Впрочем, Айзен, наказав того однажды, попросту перестал обращать внимание на открытый протест. С Шиффером же дело обстояло иначе. В отличие от Сексты, он был образцом послушания, и Айзен, приглашая его в свои личные покои, собственноручно расстегивал молнию на плаще арранкара, предварительно посадив того к себе на колени, гладил по слабой груди и впалому животу. Улькиорра не понимал, почему это доставляет Владыке удовольствие, но безропотно позволял делать это с собой. Как и многое другое.)- Ну-ка, пойдем со мно-ой…
Как же Куатро хотелось сейчас стряхнуть с себя эти холодные цепкие руки и бежать, бежать, куда глаза глядят, лишь бы не видеть этой притворно-ласковой улыбки и не ощущать проникающего в душу холода этих костлявых пальцев. Улькиорре казалось, что холод обвивается ядовитыми змеями вокруг его ног, запястий, шеи, сжимая свои безжалостные кольца. Бесконтрольный страх захлестнул разум арранкара, парализуя волю. Однако он подчинился приказу шинигами, который, подтолкнув в спину, куда-то повел его.
Очнулся Улькиорра только перед неприметной дверью, практически сливающейся со светло-серой стеной коридора. Куатро сам не раз проходил мимо, совершенно не замечая ее, но теперь он понял, что та подозрительная неровность идеально гладкой стены на самом деле была именно этой дверью. Выудив откуда-то из-за пазухи связку ключей, Ичимару отпер дверь и втолкнул арранкара в помещение.
Шиффер вздрогнул, когда дверь мягко захлопнулась за его спиной, он не услышал звука, почувствовав лишь взвихрившийся воздушный поток, который легко взметнул его волосы. Оглядевшись, Улькиорра обнаружил, что находится в небольшой темной комнате, из всей мебели в которой были стул да какая-то одинокая тумбочка у двери. Справа в углу белели сваленные грудой тряпки, подозрительно похожие на обрывки формы арранкаров. Ичимару тем временем запер дверь и небрежно уронил ключи на лакированную поверхность тумбочки. Их звяканье вывело арранкара из оторопи, и он чуть не с кулаками набросился на шинигами.
- Зачем ты меня сюда привел?! Гин?!- Теряя остатки самообладания воскликнул не своим голосом Куатро, начисто забыв обо всякой субординации.
- Аканна-а…- Протянул Ичимару,- какой невоспитанный ма-альчик… Меня зовут Гиньяно-оте, если уж ты решил ко мне так обращаться, Улькиорра-ку-ун. Но за дерзость я вынужден наказать тебя.- Тонкие брови Гина поползли вверх, словно бы он был чем-то расстроен.
С этими словами Ичимару вынул из-под широкой полы своего хаори Шинсо – совсем короткий вакидзаси - и пронзил им бок арранкара, чуть ниже ребер. Арранкар вскрикнул от боли, зажимая рану рукой. По белой материи быстро расползалось темное пятно крови.
- Ай-яй, как нехорошо вышло,- всплеснул руками альбинос, бережно кладя Шинсо на тумбочку рядом с ключами,- форму испачкал, придется выбросить,- он кивнул в сторону кучи тряпья.
Запустив длинный палец за замок молнии, Ичимару медленно потянул вниз, расстегивая плащ арранкара. Улькиорра изо всех сил вцепился в воротник, пытаясь помешать шинигами, но тот словно не замечая сопротивления, сорвал жалобно затрещавшую ткань с хрупких плеч Куатро. Регенерация работала быстро, и арранкару уже удалось затянуть повреждение, хотя бы поверхностно. Инстинктивно Шиффер понимал, что вид и запах крови только распаляют азарт Гина.
- А ты умница у на-ас,- пропел Ичимару,- я тебя недооценил…- Он сжал подбородок арранкара одной рукой, задирая ему голову и заставляя смотреть на себя, другой же стиснул и отвел в сторону запястья Куатро на случай, если тот вдруг вспомнит о способности атаковать серо. Кидо шинигами использовать не стал, хотя было собирался, решив, что так неинтересно.
Улькиорра весь трепетал, и это явственно виднелось на дне огромных испуганно расширившихся глаз. Альбинос, кажется, был искренне изумлен этим зрелищем. Он склонился к арранкару и бесцеремонно впился поцелуем в доверчиво приоткрытые губы. Шиффер забился в захвате Ичимару, пытаясь отстраниться. Холодное прикосновение губ и вторжение подвижного языка напоминало ему прикосновение рептилии, коих было великое множество в песках Пустыни. Наконец ему удалось извернуться и укусить шинигами за губу.
- Ах вот оно ка-ак?!- Гин не ожидал от маленького арранкара такой прыти. Но растерянность мгновенно улетучилась. Слизывая кровь с губы, альбинос уже снова широко ухмылялся. Не отпуская рук Улькиорры, он опустился на стул, потянув арранкара за собой и вынудив того рухнуть на колени. Вся эта борьба порядком завела Ичимару, но… недостаточно.
Упав на колени, Куатро сдавленно охнул. Каменный пол был слишком холодным, твердым и неровным, и чувствительная кожа арранкара с избытком ощутила все это сквозь тонкую ткань хакама. Но тут внимание Шиффера отвлекло движение цепких пальцев Гина. Он развязывал пояс арранкара. Вернее, уже развязал его и отшвырнул в сторону. Ничем больше не удерживаемые, хакама свободно соскользнули с узких бедер Улькиорры, заставив того невольно поежиться.
- У тебя есть шанс, маленький арранкар,- слащаво протянул альбинос, отпуская запястья Шиффера,- если ты сейчас все сделаешь, как полагается, и я буду тобой доволен, то, так и быть, отпущу тебя на первый раз. Аа?
Улькиорра недоуменно замер, стоя на коленях между расставленных ног Ичимару.
- Ну же, чего ты ждешь? Развяжи мой пояс…
Арранкар повиновался. Но предательски дрожащие руки плохо слушались его и постоянно соскальзывали с шероховатого узла. Предприняв несколько неудачных попыток, Куатро наконец справился.
- Вот умница,- похвалил Ичимару, разглядывая напряженно замершего юношу, взгляд которого недоуменно уперся в нижнюю часть живота альбиноса.- Приласкай его… Видишь, совсем заскучал…- Промурлыкал Гин, обхватив рукой так некстати удобно расположенный рог на маске Улькиорры и пригибая его голову к своему полувозбужденному члену.
Шиффер дернулся назад, не желая иметь ничего общего с прихотями альбиноса, но тот не дал ему отстраниться.
- А если… укушу?..- Отчаянно выдохнул Улькиорра.
- Что ж… Айзен-сама будет очень расстроен, когда узнает, что лишился такой красивой игрушки…- Костлявые пальцы с силой сдавили тонкое горло Куатро.
Арранкар всхлипнул, хотя глаза оставались абсолютно сухими и заметно теряли выражение – Куатро пытался абстрагироваться от ситуации, действуя на автомате. Нужно всего лишь чуть наклониться, коснуться губами чувствительной головки, преодолеть приступ тошноты от того, что она наверняка такая же холодная, как и все остальное у этого существа, обвести ее кончиком языка, потом скользнуть вверх, и вниз… так несколько раз, приоткрыть рот, впустить туда твердеющий орган, сомкнуть губы, постараться не задеть зубами… и не дрожать под расслабленно скользящей между острых лопаток длинной кистью Гина. Тогда отпустят…
Внезапно Гин вздернул его голову вверх, вынуждая прервать начатое.
- Стра-анно…- Разочарованно протянул он.- Такой страстный мальчик… Я видел… Неужели я тебе совсем не нра-авлюсь?
Арранкар молчал. На Ичимару смотрели потухшие абсолютно пустые глаза.
- Ай, как оби-идно…
Альбинос запустил руку в мягкие волосы на затылке Улькиорры, сжав его голову. А секундой позже рванул на себя, сразу входя глубоко в горло. Арранкар зажмурился и дернулся, судорожно вцепившись в бедра Ичимару. Он задыхался. Из глаз против его воли брызнули слезы.
- Яре-яре, так у нас не полу-учится…- альбинос потянул Улькиорру за волосы, отстраняя его.
В следующий миг на бледное лицо обрушился хлесткий удар, который оглушил арранкара и опрокинул на спину. Улькиорра весь сжался в нехорошем предчувствии. В глазах у него все еще мелькали разноцветные искры, из-за чего он не мог видеть, что делает Гин. Только чувствовать.
А Гин тем временем, уже освободившись от одежды, бесцеремонно и нетерпеливо сдергивал хакама со щиколоток Шиффера, зло ухмыляясь над беспомощностью обычно непробиваемого арранкара. Справившись с широкими перепутавшимися штанинами и узкими сапогами, Ичимару подобрался ближе, схватив Куатро за тонкие запястья, и с усилием отвел от его лица поднятые в защитном движении руки. На бледной щеке отчетливо алел след от удара, тонкая нежная кожа на нижней губе лопнула, и теперь сочилась кровью. Глаза альбиноса жадно расширились, потом сузились, и он припал ртом к тонким несопротивляющимся губам Улькиорры, слизывая кровь, и затем требовательно собственнически целуя. Арранкар дергался всем телом под придавившим его шинигами, но ничего не мог сделать, поскольку Ичимару неожиданно оказался намного сильнее. Прервав поцелуй, Гин скользнул губами ниже, по пути прикусывая край дыры пустого между ключиц, а затем и маленький выпуклый сосок рядом с вытравленной на груди четверкой. Улькиорра вскрикнул, напрягшись всем телом и запрокинув голову.
- Н-не трогай… меня…- Сквозь сжатые зубы проговорил он.
- Ну как та-ак?- Притворно-расстроенно протянул Гин,- я тебя отпущу, когда получу удовольствие… А то мне так ску-учно…
Ичимару скользнул ладонью по стройной ноге арранкара, от колена вниз, и, обхватив пальцами тонкую щиколотку, резко дернул, переворачивая Шиффера на живот и наваливаясь сверху.
Улькиорра едва успел выставить перед собой ладони, прежде чем впечататься грудью в холодный каменный пол. Ичимару отстранился, не слишком нежно заставляя арранкара приподнять бедра, а через мгновение чувствительной кожи коснулось что-то влажное и неприятно холодное.
«Неужели… его слюна?..»- С отвращением подумал Куатро.
Шинигами знал, что у Улькиорры там очень узко, причиной чему была регенерация, и не хотел причинить себе неприятных ощущений. О комфорте маленького арранкара он и не думал.
Когда в сжатый страхом и неприязнью вход уперлась округлая головка, Шиффер дернулся, отчаянно стремясь уйти от этого прикосновения. Но цепкие пальцы до боли сжали его бедра, вонзаясь ногтями в нежную сахаристо-бледную кожу и оставляя на ней длинные багровые полосы. Но эта боль была ничем по сравнению с той, что накрыла арранкара, когда Гин с силой вторгся в протестующее неподготовленное тело. Улькиорра коротко взвизгнул, захлебываясь острой болью и хватая ртом воздух, и судорожно сжался вокруг плоти альбиноса.
- Кричи, тебе можно, ты же сла-абый,- ехидно прошептал Гин прямо в ухо арранкару,- никто не услышит…
Когда вспышка ослепляющей боли утихла, и Улькиорра наконец смог вдохнуть воздух, он крепко стиснул зубы, задетый словами Ичимару. Нет, он не собирается доставлять удовольствие этому шинигами своими криками. Даже будучи опасно раненым в одной из схваток с пустынными адьюкасами, Куатро не позволял себе подобных проявлений слабости. Однако когда Гин начал ожесточенно вбиваться в него в рваном ритме, то входя до упора, то полностью выходя, Куатро уже не смог себя сдержать и болезненно застонал. Ни о каком возбуждении от подобных действий не могло быть и речи. В тихих стонах, слетающих с приоткрытых тонких темных губ, была только боль.
Внезапно Гин вышел из обмякшего в жестком захвате арранкара и заставил того перевернуться на спину и развести ноги.
- Я хочу видеть твое лицо, Улькиорра-ку-ун…- Расплылся в лживой ухмылке альбинос.- А? Что это? Слезы?- Губы Ичимару растянулись еще шире, когда он увидел, что обычно бледные щеки Шиффера покрыты лихорадочным румянцем и мокры от слез. Он наклонился, снова входя в ставшее податливым тело, и слизнул прозрачную влагу, бисеринками повисшую на плотно сомкнутых ресницах.- Терпи-и, твой обожаемый Айзен не всегда нежен с тобой, не так ли, но ему ты и слова не скажешь, только выгибаешься под ним…
Гин резко подался бедрами вперед, вталкиваясь в дрожащую от боли плоть арранкара, раз за разом стремясь проникнуть как можно глубже и при каждом движении срывая с чувственно приоткрытых губ стоны и захлебывающиеся вскрики.
- Какой ты, оказывается, чувствительный… и такой красивый, когда плачешь, Куатро-кун…- Промурлыкал Ичимару,- тебе это… аах… та-ак идет…
Альбинос был уже на грани и совершенно не сдерживал своих размашистых движений. Улькиорра то безотчетно цеплялся руками за плечи Гина, то царапал ногтями шероховатый каменный пол, метался, запрокинув голову и зажмурив глаза. Время для него тянулось бесконечно медленно, окрашенное сплошным маревом страдания. Но вот Гин вскинулся, подхватывая его под поясницу и входя особенно глубоко, и замер на мгновение, а потом расслабленно рухнул на арранкара, поймал губами и прикусил нежную мочку уха Куатро, удовлетворенно ухмыльнулся.
Улькиорра не сразу смог открыть глаза, а когда смог, Гина рядом уже не было. Арранкар безвольно лежал на боку лицом вниз, не в силах шевельнуться, будто из него выжали все соки. Из растянутого соитием зудящего ануса по внутренней стороне бедра медленно стекало что-то липкое и теплое. Скосив глаза, Шиффер обнаружил, что лежит в лужице собственной крови, смешанной с семенем альбиноса. Улькиорра был как в тумане, не чувствовал ничего, кроме отвращения к самому себе.
Ичимару, однако, никуда не ушел, как поначалу показалось Улькиорре, и стоило только арранкару вздохнуть свободно, как в поле видимости образовалась довольно улыбающаяся физиономия альбиноса. Куатро был настолько вымотан, что взгляд не сразу сфокусировался, образ Ичимару становился то четче, то снова будто расплывался. За те несколько мгновений, что Шифферу удавалось удерживать внимание на Гине, он успел заметить, что тот уже облачился в хакама и даже опоясался своим вакидзаси.
- Встань, Улькиорра-ку-ун,- Ичимару остановился у ног распростертого на полу арранкара,- я хочу еще поиграть с тобой… Ты вел себя не так, как подобает хорошему мальчику, и я обязан преподать тебе маленький урок.
Куатро как-то неловко дернулся, пытаясь не то подняться на ноги, не то отползти от Гина подальше, но неприятно ноющее тело отказывалось повиноваться. Тогда Ичимару нагнулся и, ухватив Улькиорру за руку чуть выше локтя, настойчиво потянул того вверх. Оказавшись на ногах, арранкар покачнулся. Колени дрожали и противно подгибались, и когда альбинос потащил Шиффера к стене слева от двери, тот тут же рухнул обратно.
Картинно всплеснув руками, шинигами подхватил арранкара поперек груди и поволок к стене, которая, как оказалось, была обита странным для Уэко Мундо материалом, похожим на войлок. Прижимая Улькиорру грудью к стене, Гин снял с выступающего крюка соединенные тонкой прочной цепью ошейник и ручные кандалы и со знанием дела начал заковывать в них свою жертву. Когда оба тонких запястья оказались в широких металлических браслетах, Ичимару натянул цепь, так что арранкару пришлось упереться локтями в стену, и принялся любовно застегивать на хрупкой бледной шее кожаный ошейник, перебирая пальцами прилипшие к коже черные прядки, чтобы не осталось ни миллиметра свободного пространства. Покончив с этим, альбинос шагнул в сторону и зажег стенные светильники по сторонам от места пытки.
Потеряв точку опоры, Улькиорра быстро понял, что при попытке опустить руки он натягивает цепь, продетую через скобу на ошейнике, а когда подгибаются ноги, плотно пригнанный ремень моментально перекрывает кислород. Напрягшись изо всех сил, арранкар кое-как заставил себя зафиксировать равновесие.
- Я смотрю, ты бы-ыстро освоился,- мурлыкнул Гин, проводя пальцем снизу вверх по позвоночнику Улькиорры и затем обхватывая шею и поглаживая кромку ошейника.
- Что тебе еще надо?- Очень тихо, одними только губами проговорил арранкар.
- Аканна-а…- Нараспев протянул альбинос, в его голосе слышались нотки почти искреннего удивления.- Глупый ма-альчик… так ничего и не понял, ай-яй… Для тебя я - Ичимару-сама, я-асно?
Шиффер хотел что-то возразить, но лишь судорожно вдохнул и мотнул головой, отчего зазвенела цепь. В следующий миг металл чиркнул о металл – это Гин обнажил Шинсо.
Лезвие со свистом рассекло воздух. Улькиорра невольно вскрикнул. Скорее от неожиданности, чем от боли – ее сегодня и так было предостаточно. Обжигающе холодное острие коснулось напрягшейся худой спины, сначала легко, затем надавило, медленно рассекая бархатисто-нежную кожу. Куатро прикусил губу, но жалобный стон все равно раздался в оглушающей ватной тишине помещения.
- Угадай, что это?- Ухмыльнулся Гин, выводя на нервно подрагивающей спине арранкара иероглифы, складывающиеся в слово шлюха.
Шиффер даже не хотел знать, что там было. Он все равно быстро восстановит целостность кожного покрова, как только проклятый Ичимару оставит его в покое, так, что даже шрамов не останется. Если только хватит рейяцу… А пока что Куатро отчетливо ощущал, как саднят края глубоких порезов, из которых сочится кровь, собираясь в темно-рубиновые капли, стекая вдоль позвоночника и исчезая в ложбинке меж ягодиц.
- Шлю-юха…- Вкрадчиво прошипел Ичимару, склоняясь к самому уху арранкара,- маленькая шлюха…
Улькиорра замер, вжимаясь в стену и забывая как дышать. Самое гадкое, что альбинос прав. Улькиорра даже не попытался сопротивляться, еще там, в коридоре неподалеку от тронного зала, он сам позволил делать с собой все, что скучающему полусумасшедшему кицунэ взбредет в голову. Теперь ему нет никакого оправдания.
Шиффер опомнился только когда почувствовал, как альбинос расталкивает коленом его ноги. Но было поздно. Гин резко всадил рукоять Шинсо в истерзанную плоть арранкара.
- Пронзи его, Шинсо,- прозвучала над ухом обезумевшего от боли Куатро команда освобождения, больше похожая на шипение ядовитого гада.
Долгих несколько мгновений ничего не происходило, но потом удлинившийся серебристый клинок вонзился в пол рядом со ступней Ичимару, кроша каменную плиту и утверждаясь в ней. Рукоять медленно, но неумолимо стала вонзаться все глубже в изодранное отверстие, заставляя арранкара приподниматься на цыпочки, чтобы хоть немного ограничить болезненное проникновение.
Альбинос с притворной нежностью обнял Улькиорру, шаря ладонями по до предела напряженному телу распластавшегося по стене и стоящего на самых кончиках пальцев арранкара. Одна рука Гина скользнула вниз по впалому животу, обхватила пальцами и начала шутливо ласкать его член, другая прошлась по выступающим ребрам вверх, к шее, сжимая дрожащее от рвущихся наружу хриплых рыданий горло, зубы прикусили край дыры пустого на спине.
- Скажи, когда хватит, ла-адно?- С издевкой пропел альбинос, прекрасно видя, что маленький арранкар, обезумев от боли, едва удерживается на границе сознания.
Склонившись и почти касаясь волосами лица Улькиорры, Гин стремительным движением языка слизнул с его подбородка дорожку стекающей из прокушенной губы крови, не обращая ни малейшего внимания на ту, что обильно стекала по лезвию Шинсо и скапливалась лужицей у его ног.
Внезапно огромные глаза Улькиорры распахнулись, явив Гину все те сомнения и страхи, которыми мучился арранкар.
- Айзен… сама…- Беззвучно пролепетали бледные губы.
- Ты ему больше не нужен… Я скажу ему, что ты не справился с заданием, Улькиорра-ку-ун…
Слова Ичимару были последней каплей. Истерзанный арранкар ушел в глубокий обморок, обвиснув на цепи, тянущейся через крюк в стене от ошейника к наручникам на запястьях, и тем самым душа себя.
- Яре-яре… Какие слабые арранкары пошли…- Гин подхватил безвольно обмякшее тело под мышки, легко приподнимая и снимая с рукояти зампакто и одним движением отстегивая оковы, волоком протащил по диагонали через комнату и бросил на груду тряпья. По полу пролегла крапчатая дорожка темных пятен. Вытерев руки и Шинсо обрывком формы одной из предыдущих жертв, Ичимару набросил на плечи белоснежный плащ и покинул помещение, плотно притворив за собой дверь.
Очнувшись, арранкар жалобно застонал. От холода и изнурительной боли не было спасения, Улькиорра потерял много крови и едва мог восполнить это за счет регенерации. Зажмурив глаза и зажав в кулаках белое полотно чьей-то бывшей формы, он раз за разом запускал восстановление, но каждый раз его было недостаточно. Силы стремительно покидали Шиффера, а осознание бессмысленности своего дальнейшего существования только усугубляло положение. Арранкар то приходил в сознание, то скользил по грани между сном и небытием. Сколько прошло времени, он не знал, - может, несколько часов, а может, несколько суток. Улькиорра даже не надеялся, что кто-то станет его искать, незаменимых в этом мире не было. Ему страшно хотелось пить, но принести воды было некому, и позвать на помощь он тоже не мог, - не потому, что гордость не позволяла, она давным-давно была безжалостно растоптана, а потому, что его все равно никто бы не услышал, стены потайной комнаты Ичимару заглушали любой звук. Куатро понимал, что на крики он только потратит силы.
Когда крупные повреждения были кое-как восполнены, и немного прошла ломота во всем теле, Улькиорра медленно поднялся, придерживаясь за стену, постоял, пережидая внезапный приступ головокружения, и побрел к лежащим посреди помещения своим хакама. С трудом одевшись, Куатро добрался до дверей, будучи почти наверняка уверенным, что они заперты. Потянув за ручку, арранкар был вынужден отступить на шаг назад. Дверь оказалась открыта. Остановившись на пороге, Улькиорра оглянулся через плечо, заметил неподалеку на полу обрывки своего плаща. В груди полыхнула нерациональная надежда на то, что никто ничего не знает, и Куатро вспышкой слабого серо сжег эту потенциальную улику.
Чудом не встретив никого в коридорах, Шиффер с заметными трудностями добрался до своих покоев, где первым делом направился в ванную. Кое-как отмывшись от остатков засохшей почерневшей крови, Улькиорра надел чистые хакама, тяжело рухнул на кровать и уткнулся носом в прохладную подушку, будучи не в силах даже разрыдаться.
Ощущение внутренней нечистоты и ненужности все сильнее разжигало ненависть к этому слишком слабому и слишком притягательному телу, в котором оказалась заключена душа холлоу. Да, вероятно, теперь он действительно не нужен Владыке. Но даже если тот снизойдет до того, чтобы пригласить арранкара в свои покои, Улькиорра сам не сможет подойти к Айзену. Он отныне недостоин этого.
Стыд. Холод. Пустота. Слишком больно. Жжение в груди, там, где дыра пустого, было слишком сильно, чтобы маленький арранкар мог его вынести.
«Айзен…-сама?..»- Куатро почувствовал рейяцу, которую легко выделял среди тысяч других. Он замер. Наверное, Владыка решил посетить покои арранкара, чтобы в силу былого расположения лично сообщить ему, что тот отныне свободен и должен покинуть Лас Ночес. Сердце Шиффера замерло и болезненно сжалось.
Айзен, войдя в покои Куатро Эспада, был немало удивлен тем, что арранкар без движения лежал на кровати лицом вниз и даже не шевельнулся, хотя несомненно заметил гостя. Накануне забеспокоившись, что Шиффер ушел на задание и не вернулся, он решил поинтересоваться у своей правой руки, что же произошло. Ичимару рассказал в общих чертах, что некоторые Эспада слишком слабы для тех званий, которые носят. Айзен не поверил своим ушам. И решил убедиться лично.
Владыка Уэко Мундо подошел к постели, присел на краешек и осторожно положил ладонь на обнаженную узкую спину. Арранкар вздрогнул, но не шелохнулся, по-прежнему пряча лицо в подушке. Теплая ладонь скользнула ниже и замерла на пояснице - Айзен заметил подживающие розоватые шрамы на шелковисто-бледной коже. Ему не составило труда разобрать иероглифы, в которые они складывались. И тут он каким-то шестым чувством ощутил всю ту боль, что переполняла несчастную душу холлоу.
- Мышонок…- Прошептал он разом упавшим голосом, склоняясь и осторожно касаясь губами спины между лопаток.- Прости меня.
И Улькиорра расслабился под ласковым прикосновением.
The end.
21-28/02/2010
-
-
12.04.2010 в 03:50спасибо автору. фик клёвый! даже несмотря на ООСность и кровь, которую я не очень люблю ><
-
-
12.04.2010 в 04:04-
-
24.06.2010 в 09:52-
-
24.06.2010 в 09:52-
-
24.06.2010 в 09:52